Полторы минуты славы

Саша не стала напоминать Тошику, что они с Нелли Ивановной уже пускали могущество Самоварова в ход, и потому Тошик очищен от всех подозрений милиции. Но говорила она очень убедительно. Тошик задумался. Когда он думал, всегда ковырял в носу пальцем, несмываемо вымазанным краплаком.

— Это мысль, — согласился он наконец и хотел что-то добавить, но тут в дверь снова позвонили.

— Сашка! — шепотом возликовал Тошик. — Он вернулся! Саш, задержи его здесь чем угодно. А я, так и быть, быстренько смотаюсь к Самоварову. Я все придумал! Мы позвоним сюда от него гробовым голосом, будто бы из милиции, и скажем, что гражданина Рябова никто ни в чем не подозревает. Ты только продержись минут сорок, не упускай его!

— Какая глупость! — тоже шепотом возразила Саша. — Кто поверит в такой дурацкий спектакль?

— Рябов поверит. Ты сама говорила, что он тупой.

Звонок повторился. Так и не сговорившись, Саша с Тошиком бросились открывать. Но беглый Рябов не вернулся.

— А, конкурирующая фирма! — разочарованно протянул Тошик.

На пороге стоял Женя Смазнев, пятнадцатилетний подросток с очень длинными руками и ногами и необыкновенно маленькой бритой головой. Одет он был в форму какой-то португальской футбольной команды. На его спине — неудобочитаемое громкое имя, а на лице — полная растерянность.

— Чего тебе? Говори, Жека, по-быстрому, а то я ухожу, — строго потребовал Тошик.

— Мне кажется, я его видел, — промямлил Женя, глядя в потолок.

— Кого это его?

— Покойника. С дивана. Только тогда он не в пальто Карасевича был, а в капюшоне, как на видике. И живой.

— Не гони! Никакого видика ты не смотрел. Откуда про капюшон узнал?

— Так все же говорят! Мне Дима, осветитель, сказал.

Тошик испытующе уставился на Женю. Он считал, что прислушиваться к словам этого недалекого щенка не стоит. Где Жека мог встретить человека в капюшоне? А впрочем…

Мать Жени по договоренности с Мариной Хохловой снабжала съемочную группу горячей пищей. Свою стряпню она поставляла вполне цивилизованно, в одноразовых мисочках и тарелках. Особенно ей удавались супы, гуляши и пловы. Все это в павильон часто приносил Женя. Нелли Ивановна находила в продукции Жениной мамы избыток жиров, чеснока и перца и недостаток всего остального. Поэтому она нагружала Тошика домашней едой в пакетах и даже в кастрюльках, часто подкармливала и всю группу.

Женя рассказал, что в роковой день накануне вечеринки именно он подменял мать на поставке обеда. Он и приволок в сборочный цех свои сумки с гуляшами.

Однако в тот раз в кулинарном поединке побелила Нелли Ивановна. Когда Женя явился в павильон, съемочная группа уже навалилась на окрошку. Саша как раз побежала приглашать к столу Карасевича с Рябовым (и услышала, как они ругаются). Творцы сериала дружно отказались от гуляша.

В подобных случаях Женя с сумками, пахнущими подливкой, должен был рысью бежать в ближайший подземный переход. Там у его матери было полно благодарных клиентов. В обеденное время она собственноручно разносила свои мисочки и стаканчики подземным торговцам. Отвергнутые гуляши можно было реализовать еще до того, как они остынут.

Получив в павильоне номер 1 от ворот поворот, Женя не сразу стал действовать по привычной схеме. Ему очень нравилось чувствовать себя причастным к знаменитому сериалу. Он покрутился среди декораций, прослушал интересные профессиональные разговоры и несколько пряных анекдотов в исполнении народного француза Островского. Он даже отхлебнул конкурирующей окрошки. Заметив это, Нелли Ивановна строго напомнила ему о гастрите, стынущих гуляшах, сыновнем долге и почти взашей вытолкала на улицу.

Почему-то в тот день Жене особенно не хотелось бежать в подземный переход. Он посидел на бетонных плитах у входа в павильон, разнежился на солнышке — впервые за неделю оно показалось из-за туч. Вся территория завода пропахла горькой черемухой. Зацвели яблони. Трава в те несколько дней, что Женя здесь не был, поднялась почти до его голенастых колен. Приятно было хрустеть сочными новыми и старыми хрупкими стеблями и прислушиваться к веселому гомону в павильоне.

Женя поставил сумки под яблоню, обогнул угол цеха. Он хотел было заглянуть в павильонное окно, поглядеть на едоков окрошки и, может быть, подслушать какой-нибудь прикольный анекдот. И тут Женя увидел…

— Он за углом стоял, под деревом. Не слишком высокий такой мужик, но крепкий. Вроде бы курил. Мне в окошко заглядывать стало неудобно, я взял сумки и пошел в переход, — закончил Женя свой рассказ.

— Если ты его видел, почему ничего не сказал в милиции? — строго спросил Тошик. — Может, ты только сейчас это все придумал!

— С чего бы я стал придумывать? Просто Дима вчера сказал мне, что убитый с дивана и есть человек, который был на видео. Фотографию мертвеца мне тоже показывали, страшную такую: рот вроде слегка открыт, а глаза глядят непонятно куда. Я смотреть не мог, до того противно! Я ж не знал…

— А сегодня вдруг прозрел?