Получил наследство кот

Поведение мадемуазель Стариковой иначе как странным не назовешь. И попытка соблазнить его была недвусмысленной… Но зачем ей это?

Только отъехав на порядочное расстояние от дома Стариковых, Глеб сообразил, в чем тут дело. Арина порядком избалована, своевольна и не привыкла встречать преград своим желаниям. Девочка шокирована смертью отца куда больше, чем показывает. Звоницкий – единственный человек, который может действительно ей помочь, он ввязался в расследование обстоятельств гибели Ильи по доброй воле. И теперь Арина никак не определится со своей ролью. Кто она для Глеба – то ли дочка погибшего друга, которую он знал еще ребенком, то ли роковая красавица, то ли пронырливая журналистка…

Глеб дал себе слово без крайней необходимости не встречаться со взбалмошной красавицей, дабы не осложнять и без того запутанную ситуацию, и с чистой совестью поехал в сторону клиники. Но, бросив взгляд на часы, обнаружил, что время приближается к восьми.

Ох, до чего же неудобно! Как там Яна? Бросил девочку на произвол судьбы на целый день, хотя намеревался отсутствовать только до обеда…

Странно, за весь долгий и наполненный событиями день он всего дважды вспомнил о своей обожаемой клинике. Еще недавно такое и представить было невозможно – работа составляла смысл его существования, и ничто, помимо нее, Звоницкого не интересовало…

Глеб поспешно набрал знакомый номер и услышал далекий смех Яны Казимировой:

– А, это вы, Глеб Аркадьевич? Добрый вечер!

– Яна, мне так неловко, я сейчас приеду! – воскликнул Глеб, перекрикивая шум дороги.

– Да ладно вам, Глеб Аркадьевич! – отозвалась ассистентка. – Рабочий день закончен, я уже закрываю. Все в полном порядке, не беспокойтесь! Только оперировать я без вас не рискнула, так что завтра к десяти одна стерилизация. Приедете? Ну, тогда до завтра!

Глеб улыбнулся и поехал домой. Нет, ну до чего же ему повезло! Какое все-таки сокровище эта девушка!

Глава 5

Рано утром, еще перед работой, Глеб Аркадьевич успел ознакомиться с документами фонда «Феликс».

Вообще-то по российскому законодательству завещать имущество животному нельзя. В Гражданском кодексе есть статья 1139 «Завещательное возложение», по которой завещатель вправе возложить на наследников своего имущества обязанность содержать упомянутое в завещании домашнее животное. И не более того. Причем в законодательстве есть «дыры» – пользуясь несовершенством закона, наследник может, к примеру, установить, что достаточно кормить животное дважды в месяц. Закону это ничуть не противоречит, но таким образом наследник очень скоро избавляется от обузы – если совесть позволит, конечно.

Нет, баронесса Баух имела в виду совсем не этот сценарий. Она оставила свое состояние фонду, который являлся юридическим лицом. Так что с точки зрения российского законодательства все было в порядке.

Зная особенности российского менталитета, состоящие, помимо прочего, в непреодолимом желании обойти закон, Александра Фелициановна возложила ответственность за соблюдение своего завещания не на российских юристов, некоторые из которых, пережив «лихие девяностые», приобрели своеобразную моральную гибкость, а на неподкупных «Томкинсов» с их сыновьями. Им баронесса полностью доверяла.

Звоницкий внимательно прочитал все документы, что содержались в папке, а также те, что Арина прислала ему по электронной почте.

С юридической точки зрения все было чисто, комар носу не подточит…

Но чисто по-человечески завещание баронессы выглядело достаточно странно. Да, значительные суммы на благотворительность – это прекрасно… но при чем здесь кот?!

Возможно, Александра Фелициановна была так расстроена внезапной смертью сестры, что не отдавала себе отчета в собственных действиях? Но нет, к завещанию баронессы прилагался акт врачебного освидетельствования. Предвидя, что завещание могут оспорить, баронесса – тертый калач – подстраховалась, обзаведясь бумагой, где черным по белому стояло: «В здравом уме и твердой памяти».

По предыдущему завещанию основная часть состояния Баух отходила именно сестре. Конечно, Александра Фелициановна, которая была старше Лидии, полагала, что покинет этот мир первой. Понятно, каким ударом стала для нее смерть младшей сестры…

Интересно получается… Умри баронесса первой, деньги унаследовала бы Лидия. А кому достались бы миллионы после нее, и гадать не надо. Гертруда, Электрон, Эдуард и Филипп сделались бы о-очень состоятельными людьми.

Вообще-то лишение семейки Ковалевых наследства выглядело как наказание. Обычно именно так престарелые богачи выражают свое отношение к родственникам. Но за что Александра Баух могла сердиться на племянников сестры? Насколько успел выяснить Глеб, Ковалевы и баронесса никогда не встречались.

Может быть, все дело в том, что Гертруда и ее братья не были для Александры Фелициановны кровными родственниками? Возможно, баронесса рассуждала так: «Если уж никого из семьи Срезневских не осталось в этом мире, пусть деньги Соломона Бауха не достанутся никому…»