Получил наследство кот

– Ну что вы, Яна! Вы молодая девушка… – забормотал Глеб. За долгую жизнь он так и не научился справляться с женскими слезами и истериками. Его бывшая жена Людмила никогда в жизни не повысила голоса, а при серьезных неприятностях принимала две таблетки снотворного и ложилась в постель, рассудительно приводя пословицу про то, что утро вечера мудренее.

Но Яна не плакала – она просто добивала саму себя тихими словами:

– Я – молодая уродина. Пройдет еще лет десять – и я стану старой уродиной. Как Баба-Яга. Тогда, может быть, будет легче… Молодой уродиной быть трудно, а к старой все снисходительны – что с нее взять… Пустите меня, Глеб Аркадьевич!

Звоницкий разжал руки. Яна всхлипнула и скрылась в бытовке. Плачет, наверное… Разумеется, девушке обидно. Такой удар по самолюбию! Хорошо, что девочка по природе боец. Какая-нибудь нежная барышня после такого вполне могла бы наложить на себя руки, а Яна – нет, она не такая… кстати, а что она так долго делает в пустой комнате?

Звоницкий забеспокоился и уже собирался деликатно постучать, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появилась Яна. Светлые локоны девушки были безжалостно, под корень обрезаны. Оставшиеся волосы напоминали цыплячий пух. Короткая стрижка подчеркивала длинный нос и большой рот девушки, уши топорщились, а шея казалась трогательно тоненькой и беззащитной. В руке девушка держала ножницы. Глаза ее были абсолютно сухими.

– Яна, ну зачем вы так! – с жалостью глядя на ассистентку, ахнул Глеб.

– Не переживайте, Глеб Аркадьевич! – хриплым голосом сказала Яна. – Я же уже не переживаю… Волосы – не уши, отрастут. А это так, напоминание самой себе. Чтобы усвоить урок и не быть больше такой дурой… Завтра я еще в рыжий цвет перекрашусь!

– Это еще зачем?!

– Ну, будет такой… типа, стоп-сигнал. «Не влезай, убьет!» Понимаете?

Глеб искренне не понимал.

– Все равно меня никто больше никогда не полюбит… – горько пожаловалась девушка.

Звоницкому стало смешно. Он вспомнил себя в юности. Какими громадными казались ему тогда горести, о которых он сейчас и вспомнить не мог, в чем же они заключались. Следовало завершить разговор какой-нибудь банальностью – из тех, что помогают переносить жизненные невзгоды.

– Говорите, не полюбит? Это еще бабушка надвое сказала!

– Глеб Аркадьевич! Что с вами? Вы в порядке?

Голос ассистентки доносился как сквозь вату. Наконец Глеб покачал головой и заявил:

– Яна, вы – гений!

– Правда?! А я и не знала, – фыркнула ассистентка. К ней постепенно возвращалось самообладание. – А что за бабушка? Ну, которая надвое сказала? Почему это вас так… потрясло?

– Бабушка – это баронесса Баух! – пояснил Глеб.

– Ух ты! – восхитилась Казимирова. – В жизни не была знакома ни с одной баронессой! А что она сказала надвое?

– Она написала странное завещание, – медленно произнес Звоницкий. – Завещание, которым многие остались недовольны…

– Вы хотите, чтобы я умерла от любопытства? Ну-ка, быстро объясните мне, в чем дело!

Что ж, никакой тайны здесь не было, поэтому Глеб в общих чертах изложил дело, с которым всего неделю назад познакомил его самого Илья Стариков.

Яна внимательно слушала, но в конце рассказа похлопала ресницами и поинтересовалась:

– И что все это значит?

– А то! – вдохновенно сочинял на ходу Звоницкий, связывая концы с концами. – Баронесса недаром совершила такой экстравагантный поступок! Не забывайте, Яна, ей было сто два года! Несмотря на здравый ум, она уже много лет не поднималась с кресла, не выходила из дома и вообще мало что могла.

Казимирова шмыгнула носом от сочувствия к незнакомой старушке.

– Александра Фелициановна понимала: ей осталось совсем мало, и хотела завершить свои земные дела. У нее оставался в руках всего один мощный инструмент воздействия на окружающих – это ее деньги. А точнее, завещание.

Яна непонимающе уставилась на Звоницкого. Теряя терпение, Глеб пояснил:

– Ну смотрите, незадолго до смерти баронесса Баух узнает, что ее младшая сестра скончалась. И что-то в обстоятельствах смерти Лидии представляется ей подозрительным.

– Ой, Глеб Аркадьевич! – не выдержала ассистентка. – Ну что тут может быть подозрительным! Сто лет старушке! Вы что же, намекаете, что кому-то захотелось ее убить?!

– Именно! – Звоницкий наставительно поднял палец. – У вас светлая голова, Яна!

– Сама знаю! – буркнула ассистентка.

Охотничий азарт, похоже, проник и в ее кровь. Девушка, блестя глазами, поинтересовалась:

– Но кому понадобилось убивать столетнюю старушку? И зачем?! Нужно было просто подождать…

– Значит, кто-то не мог больше ждать. Ну, или не хотел. Баронесса поняла, что ее сестру убили. Что ей оставалось делать? У нее было мало времени и всего одно оружие – завещание. И Александра Фелициановна пустила его в ход. Понимаете, Яна, баронесса не зря совершила такой экстравагантный поступок, завещав состояние коту. Она хотел привлечь внимание к обстоятельствам смерти своей сестры, поскольку у столетней старушки, пусть и сохранившей ясный ум, не было другого способа подать призыв о помощи.

Глава 8