Полуденные экспедиции

— Черт знает что такое, — ворчал комендант, пивший всегда чай вприкуску, — да этак он весь сахар съест, а где его возьмешь. — Между тем афганец пил чай чашку за чашкой.

— Да он всю воду из колодцев вылакает, — острили солдаты[86].

Предложил было комендант афганцу переслать с казаком письма к Ионову, думая таким образом скорее разделаться с ним и отправить его на пост, да не согласился тот, не отдал их — мол, в руки приказано передать пакеты. Пришлось отправить казака на Мургаб испросить распоряжений у начальника Памирского гарнизона.

Прошло двое суток; каждый день афганец проводил время в комендантской юрте и надоел порядком обоим офицерам.

Вдруг приезжает с Мургаба казак.

Пакет. Вскрыл его Тимофеев, прочел.

— Петр Петрович! — крикнул комендант.

— Что вам? — раздалось снаружи.

— Идите сюда, новость.

В юрту вошел Лосев.

— Вас в Кабул к Абдурахману командируют, — сказал, улыбаясь, комендант.

— Хоть к черту — теперь все равно, — пробормотал хорунжий.

— Читайте, — протянул ему бумагу улыбающийся Тимофеев.

Нехотя взял бумагу Лосев и прочел: «Немедленно отправить Лосева с десятью казаками сопровождать афганского офицера в Маргелан, прочих же афганцев прислать на Памирский пост».

Лосев и глазам не поверил!

«Господи, да неужели это правда?» — думал он. — На него нашел какой-то столбняк.

— Ну, собирайтесь, — тормошил его комендант; он рад был, что избавится от скучного товарища.

Рад был и хорунжий, он как сумасшедший, прыгал в юрте, собирал вещи и через час был уже совершенно готов к выступлению.

— Живей вы там! — кричал он на казаков, седлавших своих лошадей и, облобызавшись с комендантом, вскочил в седло и на рысях, сопровождаемый афганцем и казаками, пустился вслед за отрядом. Мысленно он уже был в Маргелане, он видел свою Лену, чувствовал ее возле себя и мысленно целовал ее золотые локоны.

16. ПАМИРСКИЕ КИРГИЗЫ

A в укреплении настала опять тишина, казаки ушли, осталась одна пехота, скука здесь нашла себе подходящее место, и только когда наезжали сюда кочевники из окружающих аулов или когда зазывали они рангкульцев на свои тамаши в аулы, тогда все как-то оживало и каждый охотно стремился в гости к этим приветливым памирским обитателям, с которыми очень скоро сошелся и полюбил их и комендант, и весь его гарнизон.

Я во время своего пребывания на Памире очень близко познакомился с этими кочевниками и составил о них самое хорошее мнение, тем более что это племя представляет собою отрадное явление среди кочевого населения Средней Азии, отличаясь своею добротою и честностью.

На вид памирские киргизы очень безобразны. Почти без признаков растительности, с сильно выдающимися скулами и узкими прорезями глаз, очень небольшого роста, они так похожи друг на друга, что первое время вам кажется, что все население Памира принадлежит к одной семье, связанной близким родством.

Постоянный холод и отсутствие теплого жилища заставляют кочевника быть всегда одетым в теплую одежду, которою служат ему ватный халат и тулуп на овечьей шерсти, что порождает страшную нечистоплотность, и особенно в зимнее время киргизы отвратительны; они издают такой специфический запах и изобилуют таким количеством насекомых, что положительно противно стоять в это время около обитателя Памира. Конечно, главной причиной этому обстоятельству является крайняя бедность населения, и более зажиточные кочевники значительно чистоплотнее и наряднее одеты.

Среди киргизских жен встречаются довольно красивые типы. Румяные, полные, с великолепными белыми зубами киргизки представляют полный контраст своим мужьям. Всегда в хлопотах по хозяйству, а иной раз и с грудными ребятами на руках киргизка никогда не теряет благообразного вида. На ней всегда чистая рубашка и вымытый халат. Волосы ее всегда заплетены во множество длинных косичек со вплетенными в них украшениями. В пятницу (джума — еженедельный праздник) киргизка отдыхает от трудов и, исполнив только самую необходимую работу, надевает свой лучший туалет и навешивает на себя украшения. Появляется на сцену осколок добытого ею откуда-то зеркала, кусок от которого отломлен для какой-нибудь франтихи-подруги, и киргизка занимается своим туалетом, чтобы блеснуть им перед гостями. Но самый счастливый день для женщин — это перекочевка с одного места на другое. Придется проехать по новым местам, встретить много батырей (юношей), проехать через несколько аулов. И, разобрав свои юрты и навьючив все имущество на верблюдов и на памирских яков, киргизки надевают свои шелковые халаты, серебряные пряжки, украшенные бирюзою, коралловые бусы. На голову навертывается огромная чалма, перевязанная разноцветными лентами. В косы вплетаются серебряные побрякушки, и вот, смеясь и скаля свои здоровые, ровные зубы, садятся они на украшенных ленточками и лоскутками верблюдов.