Полуденные врата

– Ты слышишь, священник? – прокричал я, стараясь изо всех сил, чтобы в моем голосе не прозвучало и намека на отчаяние. Я ударил по дереву ещё раз. – И это дерево, и любое другое, это и все остальные! Все деревья на твоем паршивом вонючем острове. – Я сделал шаг назад, поднял меч и ударил по листьям. Я думал, что на меня прольется дождь из листьев и сучьев, но почувствовал, что меч наткнулся на что-то твердое. Что-то затрещало, началось стремительное движение, очертания дерева изменились, и я едва успел отпрыгнуть в сторону, когда между мной и Джеки со страшным грохотом рухнула огромная ветка. Ветер, бушевавший среди деревьев, вдруг сменился легким бризом, и казалось, что деревья шепчутся, обсуждая что-то между собой.

В ужасе Джеки открыла было рот, хотела что-то сказать. Я отчаянно замахал на неё руками и показал на стены домов. Тени больше не приближались. Подобрав ветку, я стал размахивать ею, насколько хватало сил, выкрикивая угрозы:

– Демоны, великаны или как там вас зовут! Вы с деревьев, не так ли? Тогда вы рискуете свалиться вместе с ними! И свалитесь, так и знайте, если сейчас же не уберетесь отсюда!

Я поднял меч так, что клинок оказался у меня перед глазами, и забормотал что-то, как это делали Ле Стриж и другие, какую-то старую чепуху, включая несколько строк из стихотворения времен Первой мировой войны; стишок этот неделю или две назад случайно попался мне на глаза в «Тайме», и я посчитал, что сейчас он вполне уместен:

Железо, золото и мед,

Они в гармонии живут,

Кто мед и злато уберет,

Тот хлад мертвящий обретет.

Потом я снова прицелился в дерево, готовый нанести удар.

– Слышите? – прокричал я. – Начнем с этого дерева, а за ним все остальные!

– Остановись! – раздалось сразу два голоса – один доносился откуда-то из-под земли, другой принадлежал Джеки. И тут же тени осели, словно из них выпустили всю их темную силу. Ветер засвистел в деревьях и стих, темнота волной накрыла верхушки деревьев и пронеслась дальше. Тени с фасадов исчезли, боковая улица опустела, Я схватил Джеки за руку.

– Бежим туда!

Первые несколько шагов я почти тащил её за собой. Скользя и спотыкаясь, мы побежали к конюшням, помчались дальше, наталкиваясь друг на друга в узком переулке, и выскочили на другую улицу, тонувшую в глубокой тени, но деревьев на ней не было. Мы не останавливались, пока не добежали до угла, который я помнил, обогнули его и, задыхаясь, прислонились к стене.

– Надо бежать дальше, – прохрипел я.

– Погоди! – простонала Джеки, согнувшись пополам, как олимпийский спринтер. – Иначе меня вырвет!

– Не произноси это слово!

Она выпрямилась, потирая бок, потом снова прислонилась к стене.

– Что ты собираешься делать, когда вернешься? – спросила она с облегчением, но в то же время словно обвиняя меня.

– Откуда мне знать, черт возьми?

– Ты не думаешь… ты ведь не мог бы…

– Я вывел нас, не так ли? – взорвался я. И добавил, остывая: – Ну ладно, я не так уж и горжусь собой. Но я сыт по горло, все обвиняют меня то в том, что я гублю окружающую среду, то ещё в чем-то. А я всего лишь агент по перевозкам! Не я придумал этот проклятый проект! Я только стараюсь помочь!

– Я знаю, – тихо ответила Джеки.

– Вот и хорошо. Ладно, я подумал, что, может быть, удастся обмануть старикана, убедить его, что я владею магией. Этот священник… он, похоже, поверил, что все его самые страшные опасения исполнятся. Разумеется, я вовсе не хотел того, чем его припугнул. Черт побери, я же люблю деревья! Я даже оплатил посадку дерева на тротуаре перед офисом. И что бы я ни говорил, я вовсе не собирался причинять кому-то вред, да разве и мог бы? Я ведь не Шимп, правда? Не какой-то проклятый колдун!

Джеки сгорбилась, втянула голову в плечи.

– Но эта ветка… Почему она вдруг свалилась?

Я пожал плечами.

– Должно быть, уже была надломлена. А может быть, я недооценил силы удара.

– Может быть, – тихо ответила она. – Ты не пригляделся к ней как следует. Все листья были зеленые, так что ветка ещё мгновение назад была живая. А конец – мягкий и гнилой.

Я ничего не ответил. Часто оглядываясь, мы быстро шли вперед, нас никто не преследовал. Улицы словно сами указывали нам дорогу, как будто рады были от нас избавиться. Тени все ещё оставались глубокими, черными. Вдруг мы услышали хриплое приветствие и от неожиданности так и подскочили. Но это оказались стоявшие на углу, к которому мы приближались, Шимп вместе с Те Киоре и несколькими самыми отпетыми из наших матросов. Мы поспешили к ним и увидели вдали огни нашей шхуны.

– Только до этого угла я и осмелился дойти, – прогремел Шимп. – Дальше не решился с такими-то врагами за спиной. На это у меня ума хватило. А вы, – сердито фыркнул он, глядя на нас, – мне некогда объяснять, что я о вас думаю, ни слова не скажу! Но если кто-то из вас снова хоть на шаг удалится от корабля, не спросив меня, я умываю руки! Ищите себе тогда другую знаменитость, у которой в голове больше двух мозговых извилин, а между ног вообще ничего, goed begripten? Goed zo. [116] Итак, что случилось?