Полуденный бес

– Всяк человек? Всяк человек – вы сказали? Вот и вы меня презираете! Но мне наплевать-с! Ведь я, Федор Терентьевич, перед вами и князем трепетал-с. Вот, думаю, люди тонкие, образованные. Их не пороли в детстве, они не слышали от родителей пьяной ругани. Их не запирали в чулане с крысами на всю ночь. Но теперь – шалишь! Теперь я мно-о-го о вас знаю! И заметьте, не бегу докладывать по начальству. Потому что свою гордость имею-с! А Ольги Павловны вы не касайтесь! Для вас это пустяк, анекдот-с! Думаете, я не знаю, какое mot запустил князь в обществе? «Влюбленный жандарм – это такая же пошлость, как палач, играющий на мандолине». Ужасно остроумно!

– Вы ошибаетесь, Илья Степанович, думая, что я не разделяю ваших чувств. Я как раз их очень разделяю…

В это время в гостиной появился князь. Исправник замолчал, надулся и сделал вид, что рассматривает картины.

– Здравствуй, Федя! – небрежно сказал Чернолусский, не замечая Бубенцова. Князь был облачен по-домашнему в бухарский халат.

Услыхав голос Чернолусского, в гостиную влетел лесничий. Он был похож на злобного гуся.

– Где моя дочь, исчадье ада? – зашипел он.

– Господа! – переходя на официальный тон, вмешался Курослепов. – Довольно задираться. Я желаю поговорить с Сергеем Львовичем наедине. Где это возможно?

– В моем кабинете, – пожав плечами, ответил Чернолусский…

– Нехорошее дело, Серж! – говорил Курослепов, прохаживаясь вдоль груды сваленных на пол старинных книг. – Если Ольга Павловна находится в твоем доме, это еще полбеды. Она девушка совершеннолетняя и может распоряжаться собой. Разумеется, будет скандал. Даже грандиозный скандал. Ну, тебе не привыкать. Верни девушку отцу, и я постараюсь это как-нибудь замять. Что это за книга? Очередная хиромантия?

– Черная магия, – равнодушно отвечал князь. – Ольги Павловны здесь нет.

– Предположим. Когда ты видел ее в последний раз?

– На «Вавилоне». Помнишь, мы с Алексеем рассказывали тебе о нашей идее. Вышло ужасно скверно! Ольга убежала от меня той ночью, а утром я уехал к Ревичу. Больше я ее не видел, клянусь!

– Она не ночевала дома. Твой кучер подтвердил, что он привез ее к тебе вечером третьего дня. Я вынужден произвести у тебя обыск, Серж.

– Изволь, – со странной улыбкой согласился князь…

– Позовите урядника с понятыми и приступайте к обыску, – вернувшись в гостиную, сказал Курослепов Бубенцову…

Читатель! Спутник! Пока Бубенцов с урядником обыскивают дом, мы расскажем тебе о князе Чернолусском и его «Вавилонах».

Князь Сергей Львович Чернолусский был личностью широко известной в уезде и самою безнравственною. Промотавши денежное состояние своих покойных родителей, включая и долю безвременно и при весьма загадочных обстоятельствах скончавшегося старшего брата, их сиятельство на этом не успокоился. Он не только заложил и перезаложил под векселя свое имение, но и за сущий бесценок продал главную фамильную гордость Чернолусских – лес Горячий, предмет зависти уездных охотников. Оставшись гол как сокол, князь скатился до того, что стал потихоньку спускать ростовщикам последние вещи и картины. Делалось это тайно, через раболепно преданного ему дворецкого. Но в городе все знали об этом и почти открыто смеялись над князем.

Его прислуга разбежалась, за исключением старого дворецкого, преданного князю, как бывают преданны рабы старой крепостной закваски, и малахольного кучера, которому князь не только ничего не платил, но и не стеснялся одалживаться у него крепчайшим самосадом, когда в дороге ему вдруг хотелось покурить.

Развязка этой истории приближалась неотвратимо. Но князя это нимало не заботило. Страстный охотник, не имея средств содержать свою охоту, он разъезжал с ружьем по соседям, принимавшим его только из уважения к его покойным родителям. Аппетиты князя уж были не те… Он более не играл в карты, потому что ему не верили в долг; не ездил в Москву пьянствовать с приятелями, с которыми давно переругался; не делал своим любовницам, все еще многочисленным, дорогих подарков и даже при случае у них же разживался деньгами, при этом не считая себя альфонсом и имея наглость презирать всех женщин на свете. Но в одном Чернолусский не смел себе отказать. Это были знаменитые княжеские «Вавилоны»…

Читатель! Вероятно, ты уже догадался, что участники этих «Вавилонов», происходивших в доме князя примерно раз в месяц, занимались не возведением Вавилонской башни, но тем, чем не меньше прославились древние вавилоняне, а именно: самым изощренным и разнузданным развратом. Неудивительно, что на эти оргии князь приглашал людей проверенных по части всевозможных безобразий. И разумеется, только холостых. В их число, увы, входил и Федор Терентьевич Курослепов, который не оказался на последнем «Вавилоне» по причине прозаической: у него разболелись зубы.

О том, что же происходило на этих «Вавилонах», уездные жители говорили с негодованием и отвращением. Впрочем, достоверных свидетельств об этом не имел никто, кроме самих «вавилонян».