Полуденный демон

ты весь со мной «от пейс до гениталий»
и пусть совдепия шумит
в ушах как плебс на карнавале —
боец не спит

он левой прядь перебирает

а левой — в изумрудный пах
где сонный теплится израиль
в моих губах

1993

«он навалился падают в подвал…»

он навалился падают в подвал
хитрец гнатон на дафниса напал
старик в карман залез и шарит там и рыщет

бесцельная в раю трепещет нить

но не сорвать ее не разрубить
дивись лука мудищев

на эту вереницу лепестков

на это чудо нотрдамдефлера
вопящее средь мирных облаков
как пятки страстного танцора

1995

«о чем тюльпан заговорил…»

о чем тюльпан заговорил
то вовсе непонятно
чугунные крюки уродливые пятна
клокочет жаба под скалой
орел витает над иглой
жужжит предсмертное веретено
и тянет нить пугливо
«еще мы живы живы живы»

но вот — по черепу лопатой

но вот — кастетом по зубам
но вот — прикладом по хребту

тогда взвиваешься крылатый

к порозовевшим облакам
в немыслимую высоту

1994

«над расцарапанным столом…»

над расцарапанным столом
аптекарь мухою летает
как бы резвяся и играя
солдату предлагает бром

но через несколько минут

наперекор его веленью
предвосхищая наслажденье
взвивается тяжелый уд

он тряпки жалкие сверлит

вотще натягивает жилы
люциферические силы!
ангина кариес бронхит

стыдись: в покинутой дали

тоскует пальма одиноко
и воет наклонясь к востоку
когда проходят корабли

1992

«грамм морфия вколоть иль соблазнить мальчонку…»

грамм морфия вколоть иль соблазнить мальчонку
порок и смерть безжалостно горят
и взявшись за руки пронзительно и тонко
на шухере свистят:

«тикай! тикай! легавый настигает!»

фонарь кладбищенский чадит
природа ползает нагая
и с ненавистью говорит:

«порок и смерть язвят единым жалом

все кончено психея убежала
так безобразно и легко
как на плите советской молоко»

1994