Полуденный демон

Да, у него были и деньги, и связи, и знакомые адвокаты. Но встревать в это грязное дело ему не с руки. И отказать язык не повернулся, и позволить этой истории просочиться на страницы газет или, упаси бог, на телевидение он тоже не имел права. У него самого дочь – невеста. Вторая, младшенькая… если Марианна действительно его кровинка, плоть от плоти…

Репутацию семьи загубить – раз плюнуть. Попробуй потом отмыться. Легко испортить младшенькой всю обедню. Испоганить такой чудесный жизненный старт! Этого Морозов допустить не мог. Что скажет жена? Как отреагируют новые родственники? Он не смеет рисковать счастьем Лиленьки.

«Пришла расплата за грехи молодости! – сорвалось с его уст. – Мое неведение не спасло меня от ответственности».

Он пустился в рассуждения о законах земных и небесных, а перед внутренним взором Глории вдруг предстала леденящая сердце картина – лежащее на боку тело, зияющая рана на горле… загустевшая кровь… примятая трава…

«Я готов удвоить ваш гонорар, если вы мне скажете, причастна ли моя дочь к смерти мужа, – взмолился напоследок господин Морозов. – Я должен это знать! Чтобы… чтобы…»

«Не навредить ей?»

«Да! – сокрушенно признался он. – Частное расследование может только усугубить ее положение, если она… Вы понимаете?»

Он хотел гарантий, хотел обезопасить себя от возможных последствий. То, что он назвал Марианну дочерью, свидетельствовало о высокой степени доверия, которую вызвала у него Глория.

Она рада была бы успокоить новоиспеченного отца. Однако возникшая в ее сознании картина убийства походила на застывший кадр и не желала разворачиваться. Это был своеобразный «пост фактум» – результат, который никак не прояснял причину и не показывал само действие.

«Не буду вводить вас в заблуждение, – после долгого молчания вымолвила Глория. – Истина пока мне не открылась. Могу сказать только то, что смерть пришла к погибшему в женском обличье… и с косой…»

«У нее была коса? Так это же особая примета! – обрадовался Морозов. – У Марианны волосы едва достают до плеч. Из них косу не сплетешь. Тоня прислала мне ее фото по Интернету. Собственно… это и заставило меня прийти к вам. Я искал в ее лице сходства с собой… и не нашел. Она больше похожа на мать. Вот…»

Он достал из кожаной сумочки-планшета отпечатанный на принтере снимок и протянул Глории.

«Что вы скажете?»

С фотографии смотрела худощавая брюнетка приятной наружности. Челка, слегка подвитые локоны вдоль щек, синие глаза, прямой нос, вымученная улыбка на губах. Чем-то она неуловимо смахивала на своего отца.

«Могу повторить то, что уже говорила, – уверенно заявила Глория. – Женщина на фотографии – ваша дочь. Нравится вам это или нет».

«У нее нет косы!» – напомнил Морозов.

«Вижу… только я имела в виду другую косу. Ту, которой косят…»

«Вы… ах, да! – спохватился он. – Горло убитого было перерезано… острым закругленным лезвием. Я поручил доверенному человеку изучить результаты осмотра места происшествия и предварительные показания свидетелей. Меня они удивили, признаться. Неужели это была коса? Бог мой! Попробуйте зарезать человека этакой штуковиной! Полагаю, женщина вообще не могла бы этого сделать».

Он был растерян, подавлен. Коса! Бред какой-то…

Глория пожала плечами. В принципе она разделяла мнение Морозова, но против своих видений не попрешь.

«Согласна с вами, – все же кивнула она. – Косой зарезать не просто, тем более мужчину».

«Тогда как понимать ваши слова?»

«Буквально. Я не судебный эксперт. Я вижу то, что вижу. Была коса! Боюсь, криминалисты это подтвердят…»

* * *

Поселок Роща

Весь дом теперь перешел в распоряжение Марианны. Она может заходить в любую комнату, заглядывать в любые шкафы, открывать любые ящики, рыться в вещах и бумагах. Даже ключи от встроенного в стену сейфа от нее никто не прячет.

У Трифона Ветлугина нет родни, нет наследников. Никто не явится сюда делить имущество, бросать на нее косые взгляды и обвинения, никто не прикажет ей немедленно убираться. Ее покойный муж оказался совершенно одиноким человеком. Совершенно…

Это настораживало и пугало. Полицейским сие обстоятельство тоже не понравилось. По их мнению, у Марианны был мотив для убийства. Но веских доказательств не нашлось. Правда, с нее взяли подписку о невыезде. Но она и так не собиралась никуда уезжать.

Когда тело Ветлугина увозили в морг, она испытала странное ощущение: будто ее замужество наложило на нее тавро проклятия. Не потому, что ее супруг погиб насильственной смертью. Не потому, что ее словно вываляли в грязи. Не потому, что она два года терпела унижения и не смела положить этому конец. Не потому, что она попала в полную зависимость от мужа и обретенная столь жутким способом свобода почему-то ее не радовала. Не потому, что она чувствовала себя рабыней, которой после смерти хозяина некуда себя деть. Не потому, что она не знала, как ей жить дальше…