Полудницы

Казалось, что сейчас они въедут в одно из дрожащих зеркал и вокруг автомобиля разлетятся блестящие брызги.

Вся компания во главе с доктором возвращались в Мирный, и парню не хотелось обратно домой.

Он посмотрел в боковое окно и увидел привычные взгляду холмы, поросшие густой травой. Иногда то тут, то там попадались кучи разломанных камней телесного цвета – издалека казалось, что на склонах прилегли отдохнуть каменные големы1. Вот-вот они поднимутся и побегут по холмам вниз.

В низине узкой лентой блеснула речка. Бурная и прохладная, она брала начало у горных вершин. У Дэна всё тело зачесалось под футболкой – так ему захотелось искупаться. Но он вырос здесь и хорошо понимал, что такая река может принести вместо облегчения гибель.

Однажды он видел, как в такую реку упала овца и всего через пять минут разбилась о камни.

Потом гряда холмов оборвалась и по левой стороне потянулась широкая равнина.

Дэн внимательно всматривался вдаль, пока не обнаружил того, что искал.

Древний курган поднимался посреди поля. Его можно было принять за обычный холм, но в формах едва заметно угадывался результат рукотворного труда. Острый взгляд даже мог разглядеть углы тяжёлых плит на склоне, которые за века так и не обросли зеленью.

Однажды в школе Дэна спросили, как назывался народ, насыпавший эти курганы. Он не ответил. И теперь ему тоже было не вспомнить. Он только знал, что народ этот был очень древним и что учёные ломали головы, почему найденные в могильнике артефакты из бронзы и золота принадлежат людям, которые не могли ещё освоить ремесло обработки металлов.

Бабушка когда-то рассказывала Дэну, что с этого кургана люди наблюдали за соревнованиями всадников. И потому он называется курган Скачек.

Бабушка… Дэн вспомнил её морщинистое лицо и сухие руки. Глаза всегда взволнованные и добрые.

Парень вспомнил глаза старухи из больницы. Мутные, слепые…

Он прервал молчание и произнёс голосом заправского сыщика:

– Мы так и уехали, не узнав, кто устроил поджог. Кажется, вы прошляпили ценного свидетеля, доктор Илий.

– Прекрати так меня называть! – Водитель выглядел уставшим. – Почему ты всегда выдумываешь какую-нибудь ерунду?

– Потому что он читает всякую ерунду, – ответил за парня Азим. – Нет чтобы прочесть классику…

– Что особенного в вашей классике? Тётка изменила мужу с молодым офицером. Заревновала его и бросилась под поезд. Чему, скажите мне, я должен научиться?

– Надо ж так исковеркать Анну Каренину! – Азим громко засопел.

– Пока на меня напирают, – начал Дэн, – я решаю головоломку, которую подсунула нам в больнице бабуля. Она видела поджигателя и описала его, то есть её. Женщина в белой одежде. Уж не главврач ли это? Я видел, как она выходила из машины. Красотка. В хороших детективах меньше всего ждёшь убийства от красотки.

– Не нужно принимать на веру всё, о чём говорят пациенты. Особенно в состоянии тяжёлого стресса, – мрачно ответил доктор.

– Вам она понравилась, Илий? Я давно её заприметил. Дедушка тоже считает, что Гульшан, самая симпатичная девушка в нашем районе. Да, дедуля?

– Пожалуй.

– Ты ей до подбородка не достанешь, – сказал Илий.

– Я ещё расту. – Дэн развалился на сиденье. – А женщины с возрастом становятся ниже ростом.

– Ну и болтун же ты, – буркнул Азим и обратился к доктору совсем другим голосом. – В самом деле, Илий, что в такой истерике кричала старушка?

– Она кричала «полудница».

– Да. Точно. Я никак не мог вспомнить, что это значит. А теперь припоминаю. Это какое-то мифическое существо…

– Бестия, – перебил деда Дэн. – Она кричала: «Бестия подожгла занавеску». Так что бестия – мифическое вещество.

Азим махнул рукой.

– Ну и треплешься ты! Существо, а не вещество, это во-первых. Во-вторых, бестия – это ругательство. Хоть и устаревшее. Вы знаете, кто такая полудница, доктор?

– Не знаю. Я бы не придавал этому большого значения.

– А я и не придаю. Но всё-таки загляну в мифологический словарь. Полезно, знаете ли, заполнять пробелы.

Дэн закатил глаза.

Дорога повернула, и вокруг раскинулись засеянные пшеницей поля.

Они проехали ещё немного и увидели красную точку с края обочины. По мере того как они приближались, точка принимала очертания машины. Что-то блеснуло вдали и исчезло. Словно кто-то повернул в руках зеркало.

Дэн первым заметил, что трактор съехал с дороги и стоит чуть накренившись. Когда они поравнялись с ним, стало видно, что трактор чудом не угодил в канаву – переехал на другую сторону и застыл на месте. За колёсами стелился след из примятой пшеницы. Местами виднелись комья вывороченной земли.

– Что за день сегодня?! Творится чёрт-те что… – сердито засопел Азим.

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралось золотое поле колосьев.

– Кто это взял и бросил тут транспорт?

Не успел Илий заглушить двигатель – Дэн уже вышел из машины и перемахнул через канаву.

– Осторожно! – крикнул Азим. – Смотри под ноги.

Парень ступал по колее, оставленной колёсами трактора. Он понимал, что значит вырастить пшеницу, собрать её и выпечь хлеб, поэтому старался не примять ни одного колоса.