Полуфантастика

– Вполне пристойное предложение, Паша. И никакого криминала. Разве я могу способствовать тому, чтобы мой друг оказался за решёткой? Нет, Паша, я не такой человек. Дело заключается в следующем – мы готовим концерт к юбилею городского профессионально – технического училища. Там всё будет очень круто, сначала торжественная часть, потом наше выступление, а затем дискотека. Это мероприятие находится под контролем комсомольской организации города, сам секретарь утверждает программу. Он лично посещает наши репетиции и решает, какие песни можно исполнять, а какие нельзя. В нашем репертуаре имеется шикарный блюз, кстати, я сам написал слова и музыку, а секретарь прослушал и одобрил, но с одной оговоркой. Во время исполнения блюза, на сцене будет танцевать одна девушка, полагаю, что она его любовница. Знаю точно, что не жена, но дело не в этом. Её партнёр по танцу вывихнул руку, а программа насыщена переворотами, сложными поддержками и прочими трюками, которые должен исполнять сильный мужчина с хорошей спортивной подготовкой. Догадываешься, кого я имею ввиду?

– Слушай, Танк, – не понял я. Уж не хочешь ли ты, чтобы я танцевал на сцене вместе с ней?

– Именно этого я и хочу! – сообщил Танк, натянув на лицо широкую, добрую улыбку. Я рассказал секретарю комсомольской организации Евгению Сергеевичу о том, что ты являешься победителем соревнований по гимнастике среди школ. Он рассмотрел несколько серьёзных кандидатов и остановил выбор на тебе. Так что радуйся, всё решено приятель, всего один танец, и ты станешь известной личностью. При твоём появлении, девушки будут выпрыгивать из своих трусиков.

– Танк, ты в своём уме? Чтобы я танцевал на сцене в присутствии моих знакомых? Да меня же засмеют.

– Когда я впервые взял в руки микрофон и спел, – вспомнил Танк, – полагал то же самое, что меня засмеют. Как видишь, Паша, всё вышло наоборот, и я стал известной личностью. А знаешь почему?

– Почему?

– А потому, что хорошо спел и людям это понравилось. Надо всё делать качественно, тогда тебя полюбят.

– Я … может быть, тоже бы спел, – запинаясь, признался я, – но танцевать, не согласен. Я что, клоун?

– Ничего ты не понимаешь, Паша, – возразил Танк, укоризненно покачав головой. Танец – это искусство. А красивый танец с шикарной девушкой – это зрелище, которое не может оставить людей равнодушными. Неужели тебе не нравится зарубежная эстрада в сопровождении пластичных танцоров?

– Конечно, нравится! Но на эстраде танцуют профессионалы.

– Поверь мне, друг, – произнёс Танк, сделав физиономию философа и положив ладонь на моё плечо. Профессионализм это хорошо отработанное действие, не более того. Сделаем и тебя профессионалом.

– Ну, уж нет. Мне такая профессия не по вкусу. Выступить один раз, это куда ни шло, а танцевать постоянно я не хочу.

– Об этом тебя никто и не просит, – согласился Танк. Один раз и всё. Помнишь, как сказал Лёлик в фильме «Бриллиантовая рука»:

– Достаточно одной таблэтки!

– Хорошо, Танк, я согласен, – немного поразмыслив, ответил я. Но учти, если бы с подобной просьбой обратился кто-то другой, я бы послал его куда подальше.

– Я был уверен, что ты меня не подведёшь.

– И не подведу, только у меня есть одно условие.

– Какое условие? – поинтересовался Танк.

– У меня есть друг, Костя. Может быть, ты видел его вместе со мной на концертах?

– Конечно, видел. Высокий такой?

– Да, это он. Костя мечтает спеть на сцене в какой-нибудь известной группе. Ты можешь сделать так, что он споёт вместе с тобой этот блюз?

– Без проблем! – даже не задумываясь, ответил Танк. Дадим ему гитару, у нас имеется одна, специально для таких случаев. Только в сеть включать не станем, и микрофон выключим. Пусть бренчит и поёт, всё равно никто не услышит.

– Согласен! Только ему ничего не говори, пусть думает, что всё по-настоящему.

– Договорились! – обрадовался Танк. Он никогда не узнает о том, что оборудование было выключено. Значит, сегодня в семь я жду тебя на репетицию. Где мы играем, ты знаешь.

– Как, уже сегодня?

– Конечно, Паша, – подтвердил Танк, швырнув на газон окурок. Через четыре дня выступление. Так что до вечера.

– Пока, – ответил я ему вслед, а затем добавил, – до вечера.