Полукороль

Внутри дом был низкий, узкий, вонял потом и дымом, и казался дворцом. Из почерневшего котелка в деревянную тарелку, отполированную за годы использования, наложили немного жирного рагу из корней и баранины. Ярви схватил его пальцами и понял, что никогда не пробовал ничего вкуснее. У кривых стен стояли скамьи, Ярви с друзьями сели с одной стороны палящего очага, а их хозяева с другой. Шидвала, четверо мужчин, которых Ярви принял за ее сыновей, и мальчик с проруби, который таращился на Сумаэль и Джода, словно они были эльфами, вышедшими из легенд.

В Торлби эти люди казались бы более чем нищими. Здесь же комната была переполнена богачами. На стенах висели инструменты из дерева и кости. Хитроумные инструменты для охоты и рыбалки, для копания землянок, для выманивания живности из-подо льда. Шкуры волка, козы, медведя и тюленя на всех стенах. Один из их хозяев, мужчина с широкой коричневой бородой, выскреб котелок, чтобы дать Джоду вторую порцию. Здоровяк кивнул в знак благодарности и начал есть, закрыв глаза от удовольствия.

Анкран придвинулся к нему поближе.

— Мне кажется, мы съели весь их ужин.

Джод замер с пальцами во рту, а бородатый мужчина засмеялся, и наклонился, чтобы похлопать его по плечу.

— Извините, — сказал Ярви, отставляя тарелку в сторону.

— Я думаю, ты голоднее меня, — сказала Шидвала. Они говорили на общем со странным акцентом. — А еще вы очень далеко от вашего пути.

— Мы направляемся в Вульсгард из земли баньев, — сказал Анкран.

Женщина немного обдумала это.

— Тогда вы очень близко к вашему пути, но я бы сказала, что он очень странный.

Ярви мог с этим только согласиться.

— Если бы мы знали его трудности, возможно, мы выбрали бы другой.

— Так всегда, когда есть выбор.

— Все что нам остается, это пройти его до конца.

— Так всегда, когда есть выбор.

Ничто придвинулся к Ярви и приглушенно прошептал:

— Я им не доверяю.

— Он хочет поблагодарить вас за гостеприимство, — быстро сказал Ярви.

— Как и все мы, — сказал Анкран. — Вас, и богов вашего дома.

Ярви смел золу с молитвенного камня на очаге и прочитал руны на нем:

— И Ту Кто Выдувает Снега.

— Хорошо сказано и хорошо прочитано. — Шидвала прищурила глаза. — Там, откуда вы пришли, она из малых богов, так ведь?

Ярви кивнул.

— Но здесь, думаю, она из высоких.

— Как и многое, боги кажутся больше, когда ты к ним ближе. Здесь Та Кто Выдувает Снега вечно поблизости.

— Когда мы пойдем, ей будет наша первая молитва, — сказал Анкран.

— Мудро, — сказала Шидвала.

— А вам — вторая, — сказал Ярви. — Вы спасли наши жизни.

— Все живущие здесь должны быть друзьями. — Она улыбнулась, глубокие морщины на ее лице напомнили Ярви о Матери Гандринг, и на миг он сильно затосковал по дому. — Из врагов нам всем достаточно зимы.

— Нам это известно. — Ярви посмотрел на Сумаэль, которая скрючилась у огня с закрытыми глазами и тихонько покачивала закутанными в одеяло плечами. Ее лицо почти приобрело нормальный цвет.

— Можете переждать с нами, пока зима пройдет.

— Я не могу, — сказал Анкран хрипящим голосом, выпятив челюсть. — Я должен добраться до своей семьи.

— А я до своей, — сказал Ярви. Хотя ему срочно нужно было убить одного из семьи, а не спасти. — Нам надо идти, но нам нужно много вещей…

Шидвала посмотрела на их жалкое состояние и подняла брови.

— В самом деле. Мы могли бы славно поторговаться.

На слове «торговаться» сыновья Шидвалы улыбнулись и одобрительно закивали.

Ярви глянул на Анкрана, Анкран развел пустыми руками.

— Нам нечем торговать.

— У вас есть меч.

Ничто нахмурился еще сильнее, сильнее прижал к себе клинок, и Ярви крайне обеспокоился, что несколькими минутами ранее тот был бы рад убить этих людей.

— Он с ним не расстанется, — сказал Ярви.

— Есть еще одна вещь, которой я могу найти хорошее применение. — Мужчина с коричневой бородой смотрел через огонь на Сумаэль.

Джод напрягся, Ральф печально заворчал, и Анкран заговорил резким голосом:

— Мы не продадим одного из нас. Ни за какую цену.

Шидвала засмеялась.

— Вы не поняли. Металл здесь редкость. — Она обошла вокруг огня, дотянулась до ошейника Сумаэль, где блестела сталь, и вытащила ее замечательную цепь. — Вот что нам нужно.

Ярви почувствовал, что по его лицу расплывается улыбка. Было так приятно снова улыбнуться.

— В таком случае… — Он размотал свой шарф из потрепанной парусины и вытащил свою, более тяжелую цепь. — Эта вам тоже может пригодиться.

Глаза бородатого мужчины засветились, когда он взвесил цепь в руке, а потом его челюсть упала, когда Ничто рывком открыл свой ошейник.

— А еще эта, — сказал он, вытаскивая тяжелые звенья.

Теперь все улыбались. Ярви наклонился поближе к огню и сцепил руки, как делала его мать.

— Давайте поторгуемся.

Ничто наклонился и зашептал ему на ухо:

— Я же говорил, что сталь будет ответом.

С последним ударом заржавевший болт отлетел, и ошейник Ничто раскрылся.

— Этот был упрямый, — сказал бородатый мужчина, хмуро глядя на зазубренное зубило.

Немного шатаясь, Ничто встал от колоды, потянулся дрожащей рукой и потрогал шею. Кожа на ней была жесткой от долгого трения.