Полукровка

Поднялись наверх. Магистр провел по двери рукой, тихо клацнули замки, двери распахнулись, выпуская нас, а затем бесшумно закрылись. Я обернулась, на двери - массивные старинные замки, все очень странно. Солнце давно перевалило за полдень и близилось к закату. Магистр не говоря ни слова, взял меня за руку и повел за собой.

На краю деревни стоит таверна "Глухая полночь", толкнув тяжелую дверь магистр, пропустил меня вперед, показал глазами на столик в углу. Только присев за него, я поняла, как сильно устала. Есть не хотелось совсем.

- А придется, силы нужно восстанавливать и еда на первом месте. Тебя нужно немного заземлить, вернуть в реальность, - магистр махнул рукой, подзывая столового.

Подошедший принял заказ и через минуту на стол поставили зеленый салат, мясные отбивные и чайник с зеленым чаем.

Несколько минут ели молча. Я была уверена, что сил на вопросы не хватит, но, через какое-то время поняла, что еда действительно восстанавливает силы. Магистр начал разговор первым.

- Видания, как получилось, что ты презрела запрет и отправилась в деревню? Выход в деревню до шестнадцати лет разрешен только в присутствии родственников и никак иначе.

- Магистр, я не была уверена, что кто-то появится, это первое, и второе - мне надоело безвылазно сидеть в академии. Четыре года, что я учусь в академии, весь мой день расписан до минуты, как и решили тогда духи. Мне нравится учиться, интересно все, но порой, падая в постель, когда тело ломит от неимоверной усталости, я ощущаю себя боевой моделью, лишенной эмоций, у которой впереди только одно предназначение, защитить чью-то жизнь и умереть. Мои сокурсники улетают домой на праздники и каникулы, а меня не выпускают за пределы академии. Девчонки носят красивые платья, а я ежедневно залечиваю синяки и порезы, они бегают на свидания, я провожу это время - на тренировочном полигоне или в лечебном отделении с больными, а сейчас еще и в морге - вскрывая трупы.

По мере того, как я говорила, его лицо темнело, по лицу прошла судорога, а глаза стали очень нехорошими.

Мне стало страшно, но не настолько, чтобы закричать и, бросив все бежать, куда глаза глядят.

- Не понял, ты сожалеешь, что не бегаешь на свидания?

- Да нет, это я так к слову. Я просто попыталась объяснить, что устала постоянно находиться в академии. Мне нужен был глоток свежего воздуха.

- Ну и как, свежий воздух, понравился?

- Магистр, а что Вам не нравится? Лично мне не нравится, что за все время нахождения в Академии, никто из матушкиной родни не соизволил сделать самую малость - навестить родственницу. Или я так плохо воспитана, или отношение к полукровкам в её семействе столь негативное, что меня игнорируют? Приоткройте, сделайте милость, тайну тримееровского отношения к нежеланной родственницей, или мне солгали, что моя мама из рода Тримееров.

Лицо магистра окаменело, кровь отхлынула от лица, и у меня появилось чувство, как будто я только что отхлестала его по щекам своей боевой перчаткой с металлическими кольцами на тыльной стороне.

- Видания, - подчеркнуто вежливо и жестко, - что поведал тебе Эдвард? Я внимательно слушаю.

- Да ничего особенного, кроме того, что побег моей матери стал причиной грандиозного скандала. И когда её нашли, вернуть обратно не представлялось возможным, мама была замужем и ждала ребенка.

- И все? Что-то я сомневаюсь, что Эдвард такой малостью поделился.

- А, ну конечно, - достаю из-за ворота платья, серебряный медальон, - вот об этом обмолвился, что это охранный медальон, и если ко мне, кто-то прикоснется не с лучшими намерениями, тому несдобровать.

- Да неужели? - магистр желчно усмехнулся, - Видания, стоило тебе попросить о встрече и тебя стали бы навещать родственники. Им запрещено приближаться к тебе, без приглашения.

Мне стало обидно, мое имя произносилось так, что становилось понятно - это часть наказания, у меня на глаза появились не прошеные гости, в воздухе материализовался носовой платок. Пока я вытирала слезы, наклонив голову, магистр, разливая чай начал рассказывать.

- Артиваль очень любили в семье, но такие люди, не живут долго, к сожалению. Очень светлая, очень добрая, её любящая душа готова была обнимать весь мир. Она шла по траве не сминая ее, цветы, после того как Артиваль наклонялась к ним и что-то шептала, цвели не переставая. В семье ее звали Светлячком. Мы как-то сбежали целой компанией, мне было лет двенадцать, на старинное, заброшенное кладбище, погулять. Ходили, читали надписи на надгробиях, и на самой окраине, уже темнело, выползло умертвие - королевского дога, мы перепугались, а Артиваль, до сих пор стоит перед глазами эта картина, протянула руки и предложила - Будешь жить с нами?