Полукровка

Лицо миссис Браун заметно омрачилось после такой новости. С беспокойством она вспомнила об их помощнице, которая осталась на ферме совсем одна. Кэтлин захотелось как можно скорее вернуться обратно.

– Мы все очень рискуем, – словно прочитав её мысли, сказал мистер Стивенсон. – А вы тем более. Я думаю, у бандитов есть наводчики, поэтому они так удачно выбирают время и место. Обращайте внимание на любые подозрительные изменения. Если что случится, сразу скачите к нам или сделайте несколько выстрелов подряд из револьвера. Будем рядом – обязательно поможем. Я слышал, что шериф собирается попросить помощи у властей. Надеюсь, они подоспеют раньше, чем нас всех перебьют.

– Не говори так, – взволнованно попросила Марта. Обычно спокойное лицо её на этот раз выражало тревогу и озабоченность. – У нас есть оружие. Мы сможем защитить себя. Пусть только попробуют к нам сунуться.

Угрожающие нотки в словах соседки стали неожиданностью для Кэтлин. Но она прекрасно понимала чувства женщины, стремящейся защитить свою семью.

– Вы правы, миссис Стивенсон, – поддержала она Марту. – Мы не зря приехали на эти земли. Уж точно не для того, чтобы дать каким-то разбойникам нас запугать.

Произнеся эти слова, миссис Браун сама исполнилась уверенности. Глаза её загорелись отчаянной решимостью, несмотря на страх, окутавший сердце. Но именно он и придал ей сил.

– Тихо, тихо, не торопитесь. Эка вас понесло, – удивился Марк. – Я-то всегда наивно думал, что моя жена скромная домохозяйка.

С этими словами мужчина ласково притянул к себе хозяйку дома. Лицо его заметно расслабилось.

– Смех смехом, а подготовиться нам нужно. Местные банды могут быть очень жестоки. Кэтлин, и если вам нужны патроны, я готов поделиться. Только скажите.

– Я думаю, коробки три для ружья и столько же для револьверов. Если у вас есть лишние, я готова их купить.

– Не стоит. Пары зайцев и пирога было достаточно, – с улыбкой ответил мужчина.

Дорога домой показалась Кэтлин бесконечной, хотя ехали они тем же самым путём. После разговора со Стивенсонами ей необходимо было срочно увидеть Мию и убедиться, что с ней всё в порядке. Слишком живы были в памяти впечатления от рассказа индианки о нападении на её ферму. Жуткий страх ядовитой змеёй заполз в её сердце и затаился там в ожидании. Женщина посмотрела на детей, скачущих впереди, на маленького, но уже взрослеющего Майкла, на юную, распускающуюся, как цветок по весне, Габриэль. Она не могла допустить, чтобы с ними что-то случилось.

Когда Брауны прискакали на ферму, солнце уже клонилось за тучи. Миссис Браун настойчиво вглядывалась в горизонт, стараясь рассмотреть свою помощницу. Только увидев её, выходящую из конюшни, она облегчённо выдохнула и смогла хоть немного расслабиться. Спрыгнув с лошади, Кэтлин удивила всех тем, что кинулась обнимать девушку.

– Извини, я просто волновалась за тебя, – сказала Кэтлин, почувствовав запоздавшую неловкость. – Марк говорит, что бандиты могут быть рядом. Кто-то угнал быков у Дерека, это в тридцати милях отсюда. Я очень переживала, что мы оставили тебя здесь одну. Теперь нам нужно быть осторожнее.

– Хорошо, – только и сказала индианка. Казалось, она нисколько не удивлена этой новости. Но миссис Браун понимала, что внешнее равнодушие обманчиво.

– Мия, пожалуйста, не уезжай далеко от дома. Прошу тебя, – тихо произнесла она.

– Я не могу этого обещать, – честно призналась девушка. – Мне нужно будет часто объезжать территорию фермы. Но я постараюсь.

Кэтлин оставалось только принять это обещание, глядя в бездонные тёмно-карие глаза, в которых блестели последние лучи уходящего солнца.

* * *

Следующие несколько дней выдались довольно спокойными. Брауны больше не уезжали далеко от дома, если не считать ежедневного осмотра прилегающих земель, который совершала Мия. Лошади и коровы теперь паслись на худосочных лугах близ сарая, изредка посещая дубовую рощу, куда их обычно гнал Майкл в обязательном сопровождении помощницы. Габриэль же почти всегда находилась возле матери, хозяйничая по дому или работая в огороде. На случай нападения они выработали план действий, который призван был дать им возможность хоть какое-то время продержаться в ожидании помощи или даже оказать достойное сопротивление напавшим.