Полукровка

— Что он ко мне прицепился, — шипела я от едва сдерживаемой злости, торопливо переодеваясь на своем чердаке и собирая свои вещи. — Что ему все время от меня нужно, за ним вон все девицы из нашей и соседних деревень бегают, как же, будущий вожак стаи, красавец.

— Ах, он тако-о-ой… — передразнила девиц, разговоры которых иногда слышала, работая в огороде. — Вот бы и выбирал бы! Любая вприпрыжку побежала бы за него замуж, нет, ему я зачем-то понадобилась. Скорей бы стать магом, шарахнула бы по нему один раз «ледяной молнией», например, или заклятием потери памяти и больше бы в жизни его не видела!

Вот так, ворча и злясь, я добежала до домика и тут все-таки началась сказка. Мари затащила меня внутрь, велела закрыть глаза и не подглядывать. Чем-то недолго шуршала, а потом сунула мне в руки какую-то коробку и разрешила открыть глаза.

Я, не дыша, смотрела на то, что держала в руках. Обернутая красивейшей шелковистой цвета ночного неба и тисненной золотыми узорами бумагой, завязанная прозрачно-синим бантом коробка от лучшего портного в наших землях была для меня!!!

— Открывай скорее и я буду тебя поздравлять и целовать.

Мари не могла сдержать предвкушающей улыбки. Я долго ковырялась, развязывая бант и аккуратно разматывая бумагу, которую жалко было рвать, а потом надолго потеряла дар речи, открыв коробку. В ней лежало платье. Нет, Платье с большой буквы. Бархатное, темно-синее, с вышитым тоненькой, едва заметной золотистой ниткой сложным узором по всему лифу, приталенное, с пышной тяжелой юбкой, с длинными широкими рукавами, понизу так же расшитыми узором, с разрезами с внешней стороны рук до плеча, перехваченными в нескольких местах золотистыми лентами и довольно смелым вырезом. А к нему было еще восхитительное белье, нижнее платье из легкой и невесомой голубой ткани с узкими рукавами, чулки и темно-синие, на небольшом каблучке, туфли. Невообразимая роскошь!

— А еще вот, — расцеловывая меня и легонько дергая за уши, прошептала Мари, пока я вытирала неожиданные слезы радости, и протянула мне на ладони небольшие золотые сережки с синими камешками. — Я зачаровала их, как дополнительный ментальный щит. На первое время, пока не научишься держать его всегда, они пригодятся.

От неожиданности и восхищения прикрыла ладонью рот.

— А теперь быстренько надевай всю эту красоту, хочу посмотреть, как ты во всем этом будешь смотреться.

Сестренка подпихнула меня в спину, сгребла в охапку одежду и начала помогать переодеваться.

Результат, честно говоря, был ошеломляющим. Держа за плечи, Мари втащила меня в свою спальню, развернула лицом к зеркалу и я затаила дыхание. То, что я видела, было чудесным видением! Две абсолютно разные красивые девушки, обнявшись, смотрели на меня из зеркала. Тоненькая, хрупкая фигурка в синем платье, на бледном лице огромные грустные синие глаза, тонкие правильные черты лица, золотистые распущенные волосы, весь облик этой девушки как будто прорисован акварелью. А рядом — черные как смоль волосы завязаны в узел, только несколько вьющихся локонов выбиваются из прически и падают на точеные плечи, черные как ночь горящие огнем глаза, с вечно пляшущими смешинками в глубине, красиво очерченные полные яркие губы, великолепная фигура, высокая красивая грудь, тонкая и гибкая талия — Мари, затянутая в шелковое облегающее платье бордового цвета, была потрясающе красива. Сестричка подмигнула мне в зеркале.

— Теперь за стол, будем пить чай с тортом, я испекла свой любимый, думаю, что тебе он понравится! Ты мне расскажешь, из-за чего ты так злилась сегодня, а потом мы переодеваемся и уходим на Дальние болота, ночевать будем там.

В гостиной был сервирован стол: парчовая вышитая скатерть, серебряные столовые приборы, свечи в серебряных подсвечниках. В середине стола располагался огромный украшенный кремовыми цветами торт, над ним весело плясали четырнадцать светлячков, стояли чайные чашки из тончайшего фарфора, что просвечивает на свету и букет светло-кремовых, сладко пахнущих азалисов.

— Рассказывай, — разливая чай, скомандовала Мари, — почему ты примчалась такая злая?

Скривилась, вспоминать про встречу с Расом не хотелось.

— Откуда ты узнала, что я злюсь? — слизывая с ложечки кусочек восхитительного крема, поинтересовалась я.

— Я, дорогая моя, уже чувствую тебя на большом расстоянии. Наша связь крепнет, я сегодня почувствовала твой страх, потом злость, потом странное чувство благодарности… Рассказывай, не томи.

— Мари, я вдруг узнала, что не все в деревне меня сторонятся и игнорируют, и не всем плевать на меня.

После моего повествования сестра немного помолчала, потом серьезно посмотрела и ответила: