Полукровка (СИ)

Антандра только хотела, спросить, что за нелепицу он только что сказал, как ее силком дернули назад, вырывая ее из таких нужных и правильных объятий. От щемящей боли и пустоты в груди девушка закричала, будто в ее тело вонзились тысячи игл.

— Нет! Амрит! — закричала Антандра, протягивая руки навстречу и пытаясь вырваться из цепкой хватки трех человек. — Отпустите же меня! Бой закончился! Закончился! — с болью смотрела она, как на отбивающегося Амрита нападает со всех сторон и скручивают в бараний рог, не давая и шанса на сопротивление. На него кинулось больше дюжины человек, еще столько же оборотней в людском обличии и вдобавок несколько в звериной. — Нет!

Эпилог

О чем говорят цветы? Любовь? Нежность? Тоска? Научившись понимать язык растений, можно о многом сказать, не открывая рта. Но Антандра никогда не занималась такой глупостью. Романтика предназначена была для кого угодно, но точно не для нее.

Сидя сейчас в беседке королевского сада и попивая медленно чай, Антандра медленно сходила с ума. Ей казалось, что любой цветок, на который она только посмотрит, кричит на нее, высказывая все что думает о ней, обнажая все ее потаенные страхи и мысли наружу. Ей мерещилось, что каждый лепесток с ней разговаривал, заставляя верить, что растения живые.

Пионы говорили голосом герцогом Вайса и осуждали ее, как она могла так подло поступить. Ее оборотень напал со спины, побоявшись прямого столкновения лицом к лицу. Все напали на них разом, а потом наблюдали, как его придавливает толстое тело медведя. И никто даже не шелохнулся, чтобы помочь.

«Нет! Вранье!» — хотелось кричать девушке, пытаясь защититься. — «Вы сами так неоднократно делали, так почему я сейчас я виновата? Почему у меня есть чувство, что я Вас предала, а у Вас этого не было?» — задавалась она вопросами, но только не знала, кому они были адресованы. Цветам?

Белоснежные и невинные ромашки были ее молчаливой поддержкой. Барон Элдан, который никогда не был знаком с Антандрой, успокаивал ее ненавязчивым и сладковато-травяным запахом цветов. Он не знал, кто такая графиня Лоренц, чтобы, как все, ее осуждать и обвинять. Феликс мог ее понять, так как он умер, спасая своего волка из жгутов медуз.

«Спасибо», — говорили ее янтарные глаза ромашкам, но которые с ужасом смотрели на насмехающиеся и злорадствующие орхидеи.

«Убила! Ты меня убила!» — смеялись высокие стебли с лиловыми лепестками цветы насмешливым голосом маркиза Атталь. Даже после смерти он умудрялся действовать Антандре на нервы, заставляя чувствовать себя еще хуже, будто пытаясь утопить ее в грязи. Что, собственно, не так уж далеко от правды.

«Не только меня убила, но и моего оборотня!» — шептали орхидеи, покачиваясь на ветру. — «Думала убила белого медведя, как касатку? Простой мираж? Или, на крайний случай, животное? Но нет! Ты убила такого же человека, как и я! Живого человека, пытаясь спасти свою шкуру! Убийца!»

«Нет! Все не так было!» — едва сдерживая слезы, пыталась оправдаться Антандра. — «Меня и Амрита бы Вы не пощадили. Прирезали бы, как свиней на убой», — плача душой, понимала девушка, что поступила точно так же, как и собирались поступить с ней.

Тюльпаны графа Нарсиса молчали. Каким безликим и мимо проходящим был, таким и остался после смерти. Хоть здесь можно выдохнуть спокойно и задышать полной грудью. Глядя на одни единственные цветы, у Антандры не было ощущения, что с ней разговаривают, осуждают, насмехаются. Тишина. Желанная и долгожданная тишина в голове. Клод заранее знал, что умрет, но в случае с остальными винил не графиню Лоренц, а целую династию Резерфордов.

Если и существовал ад в раю, то Антандра в него невольно и попала. Золотая клетка с собственными болью, виной и мучениями внутри. Красивая беседка, созданная будто из сирени, было окутана полностью бледно-фиолетовыми и нежными цветками. Рядом все кусты цветов, переплетались между собой, создавая разные и захватывающие картины, от которых трудно оторвать глаза. Девушка никогда не видела, что красные розы можно так необычно, но тем не менее красиво пустить по статуе, создавая двоякий эффект: одна сторона — пустая и безликая, а другая — наполнена всеми оттенками алого.

Недалеко от беседки расположился водопад, над которым аркой росли пионовидные тюльпаны белых и розовых цветов. Кристально-прозрачная вода белыми брызгами падала в небольшой пруд, в котором незамысловатым узором росли пышные лотосы, насыщенно фиолетового и синего цветов.

«Кажется, водные цветы преподносила семья маркизы Ле Местр», — неосознанно подумала девушка, глядя на опасно-красивые кувшинки.

— Психeя, Вас можно поздравить, — непривычно спокойно и без ноток радости в голосе сказал Элюард.

— Благодарю, — пустыми глазами посмотрела Антандра на третьего принца, ничего не замечая перед собой. — Ваше Высочество, — добавила она монотонно требующее от этикета обращение.

— Я даже не мог предположить, что этим все закончится, — задумчиво прокручивал мужчина золотой перстень на толстом пальце с красным, вызывающим камнем.