Полукровка

Главное, не оборачиваться и не нервничать, уговаривал он сам себя. Увести маах’керу в сторонку и одним точным заклинанием решить все дело. Иллюзий насчет того, что им удастся договориться, Володя, зная шакала, не питал. Но мысль об убийстве пугала.

И он отчаянно бежал сквозь кусты. Боясь того, что должен сделать. Словно пытался убежать от собственного страха. Хоть и знал, что это невозможно.

«Обязательно нужно, чтобы он перекинулся в шакала», – долбило в виски.

Володя пытался объяснить себе это прагматичностью. Дохлая собака, если что, не привлечет ничьего внимания. Мертвый человек – это уголовное дело.

Но все было значительно проще. Убить собаку казалось легче, чем убить человека. А в том, что он сможет прикончить оборотня, Володя уверен не был. Это Лейлу он мог угробить вчера, находясь в бешенстве. Кроме того, мать сама нападала. Тинек же просто следил, шел сзади и ничего не делал. Да и вчерашней ярости в Володе не было. А убить вот так, хладнокровно, с расчетом...

Впереди показалась канава. Слева в откос под шоссе вбуравливалась здоровенная бетонная труба. Из нее текла черная в ночи вода, уходя тонким поблескивающим ручьем куда-то вправо. Володя вошел в воду, пробежал немного, нырнул в трубу и затаился.

Он несколько раз глубоко вздохнул, готовя заклинание.

«Призрачный клинок» – просто, но смертоносно.

Аура вокруг ладони пошла волнами, из кисти выросло светившееся голубоватым лезвие. Выглядело оно воздушным, зато резало не хуже настоящего – и ветви, как на тренировках, и плоть.

«А если не сработает?» – метнулась паническая мысль.

Ладони намокли. Сердце гулко билось, и казалось, его удары эхом разносятся по трубе.

Оборотень вскоре появился. Сперва треснули ветки. Потом что-то едва слышно прошуршало. Перекинулся, понял Володя. Люди так не ходят. Особенно если спешат. Может быть, какие-то супербушмены или недобитые индейцы в американских лесах и американском кино, но не в Москве.

Шорох повторился, заметался. Видимо, шакал наткнулся на воду и растерялся. Потом тихонько шлепнуло, мягкая лапа тронула воду. Володя затаил дыхание, медленно поднял руку.

Он действовал на опережение, боясь, что раскроется раньше времени, но сработал с неимоверной точностью. Собачий силуэт появился в просвете трубы, когда торчавший из кулака клинок, призрачный, как лунный свет, удлинился сразу в несколько раз.

Володя сделал выпад, будто в руке была шпага или рапира.

Шакала накололо, словно порося на вертел. Острие магического клинка взрезало мохнатый бок и прошило тело насквозь под углом, разрубая сердце. Оборотень не успел даже взвизгнуть.

Он только посмотрел на Володю, и тот замер.

Шакал смотрел на него так, словно в душу заглядывал. В быстро тухнущем взгляде читалось удивление и уважение, словно Тинек оскалился напоследок: «Браво, парень, ты меня переиграл».

Володя отдернул руку. «Призрачный клинок» растаял, словно его никогда и не было. Зато поперек ручья валялся мертвый шакал. И застывшие глаза оборотня все так же смотрели на Володю.

– Я тебя предупреждал, – тихо проговорил он. – Я же предупреждал тебя.

Никто не ответил.

Володя переступил через тело и вылез из трубы. Его трясло.

По большому счету оборотень был сволочью. Предавал его. Угрожал ему. А сейчас угрожал жизни трех самых близких ему людей. И Володя точно знал, что шакал добрался бы до Лейлы и сдал бы ей со всеми потрохами и его, и Олю с мамой, и Потапкина. И что будет после, Володя тоже знал. И ничего человеческого в оборотне не оставалось, да и не могло оставаться.

Но как ни парадоксально, в памяти сейчас всплывали какие-то ситуации и встречи с Тинеком, в которых оборотень выглядел другом. Другом, которым на самом деле никогда не был, но это сейчас почему-то не шло в расчет.

– Я же предупреждал тебя, сволочь! – взвыл Володя.

Тишина и темнота. Только журчала под ногами пованивающая гнильцой вода и с гудением проносились время от времени наверху машины.

Володя закусил губу и полез по откосу. Выбравшись на обочину, остановился и поднял руку. Третья машина тормознула рядом, ослепив дальним светом.

– В город надо, – бросил Володя, опускаясь на переднее сиденье.

* * *

Как только перемахнули МКАД, Володя попросил остановить возле ближайшей красной литеры «М». Расплатившись с водителем, юркнул в подземку и покатил в центр, думая, что еще успевает на переход.

Вышел на «Курской» возле вокзала. Когда-то, пару лет назад, один парнишка с курса заимел проблемы с мениском и загремел в первый спортивный диспансер. Потапкин тогда взбудоражил полкурса, и они веселой нетрезвой толпой поперлись на Земляной Вал навещать больного. Там за каким-то чертом пьянка продолжилась. И хотя благоразумное большинство быстро сбежало по домам, Володя к этому большинству не относился.