Полукровки на Венере

Какое-то время Айрин растерянно глядела им вслед.

- Что случилось?

- Не знаю, - Генри пожал плечами. - Я представил себе землянина, и, похоже, фиб знает, про кого я думал. Затем я вообразил землян, воюющих с нами и убивающих нас... В ответ фиб представил множество твини и совсем немного людей - и другое сражение, в котором мы их перебили. Я подхватил его картину и показал новое нашествие землян, только их стало больше, как они приходят орда за ордой, как они убивают нас... И тогда...

Но девушка зажала уши руками.

- Боже мой! Не удивительно, что несчастное создание ничего не поняло. Как еще он не свихнулся окончательно!

- Я старался, как мог, - хмуро ответил Генри. - В конце концов, это была твоя распрекрасная идея.

Айрин лишь фыркнула, ничего не успев ответить, как озеро вновь наполнилось фибами, причем их стало значительно больше.

- Они возвращаются, - негромко произнесла она.

Первый фиб протянул лапу Генри, в то время, как другие столпились вокруг. Наступило долгое молчание. Айрин забеспокоилась.

- Ну? - не выдержала она наконец.

- Помолчи, пожалуйста. Я еще не все понял. Что-то насчет крупных животных - каких-то чудовищ... - его голос оборвался, меж бровей от болезненной сосредоточенности залегла глубокая складка.

Потом он закивал - сперва как бы машинально, затем все энергичнее.

- Я все понял... И это прекрасное решение. С помощью фибов мы можем спасти Венустаун, Айрин, - если ты согласно завтра отправиться со мной в Низины. Надо только взять пару тонитов и пищевые концентраты, а там, если мы двинемся по течению реки, у нас уйдет не больше двух-трех дней в один конец и столько же на обратный путь. Что ты на это скажешь?

Юность не склонна к длительным размышлениям. Колебания Айрин были чистым кокетством.

- Что ж... может быть, мы и не вернемся, но... но я иду... с тобой.

На последжнем слове было сделано едва заметное ударение.

Через десять секунд они уже двигались назад к Венустауну, и Генри предавался размышлениям о том, что, если уж браться за дело с размахом, то не лучше ли будет воздвигнуть сразу два памятника парню, изобретшему поцелуй.

* * *

Мерцающие оранжево-красные языки пламени переливались багровыми отблесками на пышном хохолке Генри, отбрасывали пляшущие тени на его нахмуренное лицо. В Низинах было душно, о костра жара становилась еще мучительнее, но Генри придвинулся к Айрин, спавшей по ту сторону. Обильная фауна венерианских джунглей уважала огонь, и потому костер означал здесь безопасность.

Они находились уже в трех днях пути от плато. Ручей превратился в теплую, неторопливую реку, покрытую вдоль берегов зеленой пеной водорослей. Уютные леса возвышенностей сменились здесь переплетающейся, извивающейся растительностью джунглей. Лесное многоголосье разрослось до мощного крещендо. Воздух становился все теплее и влажнее, почва - болотистой, окружающее - фантастичнее.

Но реальная опасность им пока не грозила - в этом Генри был убежден. Ядовитые формы жизни на Венере были не известны, что же касается толстокожих монстров - повелителей джунглей - то огонь ночью, и близость фибов днем, удерживали их на расстоянии.

Дважды звучал в отдалении разрывающий уши рев центозавра, дважды треск сокрушаемых деревьев заставлял юных твини замирать от ужаса. Но оба раза чудовища уходили прочь.

Теперь шла третья ночь. Фибы уверяли их, что с рассветом можно будет пуститься в обратный путь, и уже одна мысль о комфорте Венустауна доставляла удовольствие. Приключения и переживания - это прекрасно; с каждым часом гордость за Генри все ярче сверкала в глазах Айрин - а глаза у нее изумительные! - Но все же мысли о Венустауне и дружелюбных Возвышенностях были приятны.

Генри перевернулся на живот, уставясь в огонь и размышляя о прожитых им двадцати годах... почти двадцати.

- Ах, черт! - он поранился о жесткую траву. - А ведь пора бы уже подумать о женитьбе...

Взгляд Генри невольно скользнул по фигурке, спящей по другую сторону костра. Словно в ответ, веки Айрин задрожали, в глубине синих глаз мелькнул отблеск пламени.

- Никак не могу заснуть, - пожаловалась она, тщетно пытаясь пригладить свой белый хохолок. - Такая жарища.

Она с неудовольствием покосилась на костер. К Генри вернулось хорошее настроение:

- Ты проспала несколько часов... и храпела, как тромбон.

Глаза Айрин распахнулись.

- Не может быть! - воскликнула девушка и добавила трагически дрогнувшим голосом: - Я храпела?

- Не, конечно, нет! - Генри с подвыванием расхохотался, остановившись лишь от внезапного резкого соприкосновения сапога Айрин со своими ребрами.

- Ой! - Вырвалось у него.

- Не смейте больше со мной разговаривать, мистер Скэнлон! - Последовала хладнокровная реплика девушки.

Теперь настал черед трагических взглядов от панического испуга для Генри. Он пошел пятнами и осторожно сделал шаг к девушке; вдруг застыл от оглушительного рева центозавра. Когда он пришел в себя, то обнаружил в своих объятиях Айрин.