Полумесяц и крест (СИ)

Ринат, правда, его не особо слушал. В его голове уже оформилось четкое и понятное видение дальнейшей судьбы парня. «Это же готовый начальник моего будущего отряда крылатой пехоты. Он фанатик, видно невооруженным глазом. Ему нужно только идею устройства планера и парашюта подбросить, и он революцию в воздухоплавании сделает. Глядишь, через месяц — другой у меня будет свои воздушно-диверсионные силы». В мыслях Ринат уже видел сотни и сотни воинов в мохнатых папахах-беретах, скользящих с высоты на белоснежных планерах. Это величественное зрелище его так захватило, что он почти пропустил мимо ушей последние слова парнишки.

-…Видно не судьба мне летать, как птица, — грустно закончил он. — У дяди буду батрачить, чтобы на калым деньги буду собирать.

От безысходности, что слышалась в его голосе, Ринат чуть не задохнулся от возмущения. «Б…ь, опять бабло! Нельзя такого самородка упускать! Пара-тройка таких фанатиков-изобретателей и естествоиспытателей мне так прогресс поднять смогут, что мама не горюй!». Он быстро вынул из-за пазухи самодельную записную книжку, где у него были давние чертежи планера и парашюта, и вырвал эти листки.

— Хамза, слушай меня внимательно. Ни у кого батрачить не надо. Будут тебе деньги на калым. Вот держи пять рублей на одежду и праздничный стол. Остальное получишь вечером, когда мы прибудем в селение, — Ринат сунул обалдевшему парню горстку серебряных монет с российским императором на лицевой стороне. — А это чертежи. Изучай. С помощью этого будешь летать, как птица. Может даже и лучше. После поговорим… Возвращайся в аул и обрадуй родных.

Тот, что-то бормоча, пытался упасть на колени, но его быстро выпроводили мюриды. Отвели к скале, где его поймали, и посадили на коня, которому мощным хлопком по крупу придали ускорение в сторону селения.

— Амирхан, как там твое варево? — есть хотелось так, что уши вяли, а одними разговорами сыт не будешь.

Ринат подошел к очагу, где на железных костылях висел большой котел с аппетитно пахнущей густой похлебкой. На поверхности плавали большие куски жирной баранины, головки дикого лука и чеснока. Не забыл Амирхан бросить и горсть крупы, придавая похлебке сытную густоту.

Глядя на имама, у очага собрались и остальные. Не смотря на голод, ни у кого не возникло даже мысли сесть у котла прежде него. По знаку Рината, Амирхан начал разливать в деревянные миски варево. Вскоре, привычно помянув Всевышнего, все бодро застучали деревянными ложками по мискам. Не отставал от остальных и Ринат, с урчание вгрызаясь в кусок мяса.

Еще недавно поедание жидкой похлебки в походе превращалось в целое действо, когда возле котла рассаживался десяток, а то и больше, человек и принимался по очереди зачерпывать ароматную жижу ложками. Ели степенно, в строгой очередности, словно соблюдая некий ритуал, из-за чего это растягивалось на весьма продолжительное время. Видящего в этом архаику, неудобство и (что греха таить) не гигиеничность, Рината это сильно раздражало. По этой причине вскоре он обязал всех своих людей иметь и пользоваться собственной миской, как в походе, так и дома. Мотивировал это тем, что каждый уважающий себя мусульманин вкушаю похлебку из собственной миски, оказывает тем самым уважение Богом ниспосланной ему пище. Ведь мы имеем личный кинжал, ружье и шашку, чтобы сражаться с врагами. Так, почему мы не имеем своей миски, чтобы тем самым прославлять милость Аллаха? Со временем, на не имеющих в походе своей миски начали смотреть с насмешкой. Нередко с ехидцей спрашивали, разве он настолько беден, что не может позволить себе миску из дерева?