Полуночная буря

– Станхенг. – Аргон решительно посмотрел на Хуракана, и его зеленые глаза сверкнули изумрудными искрами. Ветер завыл над головой. – Нам не придется сражаться с войском Алмана одним, потому что Вольфман Барлотомей уже собирает воинов для этой цели.

– Хочешь испытать удачу с еще одним Многолетним?

– Вольфман, должно быть, спит и видит, как пронзает клинком горло любимого дяди.

– Этот мальчишка совсем слаб.

– С нами он станет сильнее, – воодушевился Аргон. – Мы соберем людей и покинем Долину Ветров.

– Не лучше ли сначала поговорить с ним об этом, мак?

– Поговорить? А когда я вернусь сюда, то увижу руины?

– Это хорошая идея, мальчик мой. Правда, очень хорошая. Вот только…

– Что?

Хуракан расчесал дрожащими пальцами бороду и неуверенно нахмурился.

– Люди из Вудстоуна и Дамнума десятки лет не помогали друг другу.

– Да нам Лаохесана удалось победить лишь потому, что мы объединились! Мы давно должны были оглянуться, чтобы увидеть ответы на вопросы.

– Но мы разобщены.

– Так исправим это, Хуракан. Не ты ли учил меня, что процветание в будущем зависит от того, насколько хорошо мы помним свое прошлое? Я вспомнил. И остальные вспомнят.

Старик облизнул губы, легкомысленно взмахнул рукой и кивнул:

– Верно, мак. Я говорил об этом после третьей кружки медовухи.

– Собирай целебные склянки. – Лицо Аргона исказила ледяная ухмылка. – Утром мы покинем Дамнум и отправимся в Станхенг, встретимся с Вольфманом, а потом…

Он замолчал. Сердце дико забарабанило в груди, и Аргон со свистом выдохнул:

– А потом я убью Осгода. И Алмана. Я. Убью. Их. Всех.

Офелия

Офелия Уинифред Барлотомей не могла иметь детей. Она узнала об этом, когда на свет появился ее первенец. Мертвый первенец. Мертворожденным оказался и второй сын, несмотря на то что родился он через несколько лет после трагедии.

Тогда и заговорили о родовом проклятье. О бесплодии и насмешке богов. Вот только Алман в богов не веровал. Он не увидел никакого божественного знака в том, что у него не могло быть наследников, и очень быстро нашел решение этой проблемы в Колетт, робкой рыжеволосой служанке, помогающей на кухне. Она всего однажды встретилась с королем и перемолвилась с ним всего одним словом, но этого оказалось достаточно, чтобы породить на свет бастарда трона Арбора и законного правителя Вудстоуна. Колетт нашли мертвой уже на третий день после родов. Поговаривали, что она отравилась. Ребенок же пропал, и никто не знал, добрались ли до него нежные руки королевы Офелии или же мальчишку укрыли ее недруги ради его же безопасности. Во всяком случае доказательств, что Колетт на тот свет отправила миледи Уинифред, не было. Алман пытался разыскать сына, но его многолетние поиски так и не увенчались успехом, и вскоре об этих событиях позабыли, воспринимая их как сказки старых поварих, а неизменной осталась только Офелия со своим желанием подарить любимому мужу законного наследника. И пусть ее сердце уже не разгоняло кровь, как прежде, – некоторые даже считали, что у нее и вовсе не было сердца, – у Офелии оставались надежда и вера, переросшие в настоящую одержимость.

Она обняла мужа со спины, провела ладонями по его плечам и улыбнулась:

– Сильно устал?

Алман сидел за письменным столом, на котором лежали стопки писем и чистой бумаги. С острого кончика золотого пера на пергамент капали чернила.

– Мой племянник собирает армию… – Алман сказал это с таким пренебрежением, что на лицах мужа и жены одновременно появилась ехидная усмешка. – Представляешь?

– Он сопротивляется.

– Как рыба, которой скоро отрубят голову.

Офелия выпрямилась и, коснувшись пальцами лица Алмана, отошла в сторону. В просторном кабинете полыхал камин. На книжных стеллажах толстые фолианты собирали пыль – Офелия позаботилась о том, чтобы больше ни одна служанка ни на шаг не приблизилась к ее мужу. Она скрестила на груди руки и задумчиво посмотрела на звездное небо, мутное из-за грязного стекла.

– Погода испортилась.

– Наверное, духам ветра не понравилось, что мы оставили голову Эстофа валяться на Землистой Алоди. – Алман холодно ухмыльнулся. – Боги разгневались.

Офелия улыбнулась, но не очень искренне. Она, в отличие от мужа, верила в силу стихий, пусть и не желала об этом распространяться.

– Как много людей из Дамнума перешло на нашу сторону?

– Больше тысячи.

– Этого хватит, чтобы одолеть оставшиеся войска Каменных Сердец в Станхенге?

– Людей хватит, но оружия… – Алман рассерженно сощурился и откинулся в кресле. Его широкие ладони упали на деревянные подлокотники. – Кузнецы остались в Станхенге, как и их мастерские. Наши люди – ленивые идиоты.

– Им нужно заплатить.

– Их нужно разодрать в клочья, потому они не отличают гончарную мастерскую от кузнечной. – Алман нахмурился, словно старик, давно отживший свой век, и опустил напряженные плечи. – Нужно время.

– Время?

– Да.

– Но у нас нет времени, – процедила Офелия и обернулась. – Чем дольше мы топчемся на месте, тем сильнее становится мальчишка со своей армией еретиков.

– Речные шуты – просто щит.

– А кто наш щит?