Полуночная девушка

– Я и так милосерден, – ответил Гай и отвернулся. – Вы умрете быстро.

Птератусов уволокли вглубь темницы. Гай смежил веки. Он видел странные широкие глаза филина так же ясно, как несколько мгновений назад, но тут какой-то посторонний звук нарушил тишину, и образ рассеялся.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Гай обернулся. Перед ним стояла его сестра, Танит, великолепная в своих золоченых доспехах, даже несмотря на покрывавший их слой сажи и запекшейся ржавой крови. Светлые локоны выбились из косы, мягким золотом обрамляя лицо. Малиновые глаза весело блестели. Это ее огнедышащие драконы поймали двух птератусов, и Танит торжественно привела окровавленных и избитых пленников к Гаю. От усердия сестры ему было тошно.

«Что ж, по крайней мере, хоть один из нас получил удовольствие от этого спектакля», – попытался успокоить себя Гай.

– Молодец, брат. А я уж боялась, что ты утратил былую хватку. – Танит шагнула к нему, звеня доспехами. Плечи ее покрывал длинный тяжелый пурпурный плащ, полы которого с шуршанием волочились по полу. – А вообще-то ты зря стараешься. Жар-птицу не найти, потому что и искать-то некого. Ее не существует, что бы там себе ни воображал этот чокнутый генерал птератусов.

Гай запустил руку в свои темные волосы. За последние недели они заметно отрасли. Интересно, считают ли придворные своего господина неряхой?

– Мне всего лишь нужно чуть больше времени.

– Ты и так его достаточно потратил, – парировала Танит, – на поиски мифического создания, которого и в природе-то не существует. Сказочной птицы, которая, может, вовсе и не птица. Время уходит, твои подданные устали ждать.

– Я их повелитель, – отрезал Гай. – Ради меня подождут.

– Ты их повелитель до тех пор, пока они этого хотят. – Танит покачала головой. Ее золотистые локоны рассыпались по эполетам. Гай и Танит были близнецы, но, кроме пестревших чешуйками высоких скул, у них не было почти ничего общего. Гай всегда был спокойным, мужественным, старательным, Танит же – сама страсть, пламя, ярость. – И лучше бы тебе об этом не забывать.

– Ты мне угрожаешь? – поинтересовался Гай. С такой сестрицей надо держать ухо востро.

– Нет. Я всего лишь говорю то, что есть. – Танит улыбнулась, но улыбка вышла сухой и угрюмой. – Драконы не отличаются терпением. А эта погоня за жар-птицей… полный идиотизм.

Гай отвернулся от Танит и отошел к изысканно украшенному камину, который занимал почти всю дальнюю стену комнаты. По обеим сторонам его сидели два каменных дракона с разинутыми пастями, так что казалось, будто они выдыхают пламя, вот только угли уже несколько часов как потухли. Гай слышал, как стоявшая позади него Танит переступает с ноги на ногу от нетерпения. Мелко, конечно, но он заставил ее подождать несколько мгновений, прежде чем спросить:

– Ты не согласна с моим решением? – Гай вытер грязные руки о тряпку, лежавшую на камине. Испачкался о филина.

Танит фыркнула. Она никогда не отличалась вежливостью.

– Можно подумать, в первый раз. Или ты уже забыл… как бишь ее звали?

Гай отвернулся. Каменные драконы равнодушно таращили на него изумрудные глаза. Он ничего не ответил сестре. Танит прекрасно помнила это имя, да и он не забыл. Повисло тяжелое молчание: слишком многое они не сказали друг другу.

– Это было давно, – тихо произнес Гай. – Что толку об этом вспоминать. – Интересно, догадалась ли Танит по его голосу, что он врет.

– Те, кто забывает свою историю, – Танит шагнула ближе и посмотрела ему в лицо, – обречены ее повторить. – Сестра подняла руку, и на ее ладони вырос язычок пламени. Танит щелкнула пальцами, и в потухшем камине снова вспыхнул огонь. – Ты с этой жар-птицей снова вляпаешься, а я разгребай.

Гай оперся руками о каминную полку и наклонил голову, так что его длинные волосы упали на лицо и скрыли из виду Танит. Он устал. От этого разговора, от попыток убедить Танит в правильности своих поступков, от необходимости не замечать критических взглядов и недовольного шепота собственных подданных: шло время, а ему нечего было им сказать.

– Жар-птица существует. – Он твердил это уже добрую сотню лет, да только Танит все ему не верила. – Она существует, и это наша единственная надежда положить конец войне.

На его плечо легла маленькая рука, окрепшая за годы битв. Гай не слышал, как Танит сняла рукавицы. Он устал и от этого плохо соображал.

– Жар-птица – выдумка. Сказка. Не более. Ты упускаешь из виду то, что действительно важно.

Вот ведь гадюка. Гай обернулся к Танит.

– Если это не важно, если поиски жар-птицы – пустая трата сил и времени, тогда что важно? Что, по-твоему, важно, если не желание как можно скорее положить конец войне?

– Победа, – не раздумывая, ответила Танит. Для нее все просто. И всегда так было. Гай завидовал такой простоте. Удобно, наверное, так жить. – Ты не хуже меня знаешь, что перемирие – фарс, того и гляди, снова разразится открытая война, особенно если они будут засылать к нам шпионов.

– Как мы к ним? – уточнил Гай.

– Можно подумать, война бывает честной.

– Совершенно верно, не бывает. Я не настолько наивен, чтобы считать иначе.