Полуночная невеста (СИ)

— Это потому что в тебе не так много от “Хрусталя и Железа”. Часть силы приняла — и ладно. Теперь подумаем, на что ее употребить. Будь ты магом, она бы улеглась в твоем источнике, а так…

— Как так? — ошалело выдохнула я.

Мы уже миновали площадь, а внутренний зуд все не унимался. Хорошо, что Рейн нес, адекватно передвигаться я не могла.

Пришибленное чужой магией сознание все-таки вспомнило, что все владевшие "Хрусталем и Железом" были творцами. Так что зуд в пальцах объясним.

Мы миновали ворота и буквально вклинились в толпу адептов. Ради разнообразия встречали не нас.

— Ого как махина!

— И как только никого не сожрала!

— Слышал ее сам магистр Алар прибил!

Я вытянула шею и едва сдержала горестный возглас: на земле в луже крови лежала зеленая упитанная горгулья.

Глава 17

— Ш-ш-ш… Тише солнышко, она точно была мертвая, — Рейн сюсюкал со мной со мной, как с малышкой. Счел, что я мёртвой горгульи испугалась.

Я нервно хихикнула.

Интересно, как он отреагирует, если я ему сейчас скажу, что раньше эта туша была каменной?

Рейн выслушал меня молча, а потом вдруг вытащил из кармана жилета блокнот, который вроде как сгорел в очаге моего дома.

— Но я же видела пепел. Его было так много. — Я вырвала блокнот из руки Рейна и принялась судорожно переворачивать страницы.

Мои рисунки! Точнее, руны, которые я месяцами выводила на бумаге, упражняясь в каллиграфии.

— Немного магии иллюзий. — Рейн взмахнул рукой, и по комнате закружили хлопья пепла. — Рисуй, Худышка. Тебе нужно хоть как-то израсходовать огонь, полученный от Тахара.

— Не заговаривай мне зубы. — На всякий случай я прижала блокнот к груди. — Я рассказывала тебе о горгулье.

— Я услышал, но думаю, что это всего лишь совпадение. Тебе надо сосредоточиться на рунах, Худышка. Или кто-нибудь из преподавателей с факультета “Хрусталя и железа” может заметить изменения.

Я поудобнее уселась на постели и положила на колени мольберт, который Рейн чуть раньше вытащил из пространственного кармана.

Рейн велел мне рисовать руны, но тем вечером у меня выходили лишь толстопопые горгульи и змееобразные лаару. Полюбовавшись на мои шедевры, Рейн только хмыкнул, что я в своем репертуаре, и посоветовал не засиживаться допоздна, чтобы завтра с утра начать готовиться к контрольной по истории магии.

***

Все сосуды обладали немагическими талантами. Считалось, что так природа компенсировала пустоту внутреннего источника и отсутствие магического дара. Мою заполнила любовь к каллиграфии. Орсана как-то обмолвилась о своей страсти к вышивке. А Тааши? Она обожала алхимию, но ее интерес был скорее исследовательский, возиться в мастерской она не любила. На выходные Рейн отвез меня домой. Я заходила в гости к мистеру Лаю и выяснила адрес Тааши в Дар'Алане. Интересно, как она там?

— Что-то неясно?

Рейн заглянул через мое плечо, и я тут же перестала понимать, что читала. Знакомые буквы не складывались, выходила сущая бессмыслица. Мы валялись на полу в моей комнате, и близость Белобрысого отключала мозги. Хотелось откинуться назад и почувствовать нежность объятий. С тех пор как мы начали заниматься вместе, Рейн вел себя безупречно: не хамил, не язвил и больше не пытался меня поцеловать, однако его присутствие начало ощущаться острее. Теперь я, как и Орсана, могла с легкостью определить местонахождение Рейна, чувствовала себя стрелкой компаса, верно указывающей направление.

Сумасшествие какое-то!

После дуэли Тахара и Лукаса прошло пять дней. Сама я рыжего больше не видела, но Рейн утверждал, что тому полегчало. Я все сделала правильно: переняла излишек магии, а потом больше суток рисовала руны как заведенная. Рейн установил в моей комнате мольберт, так что несколько знаков я вывела размером с хороший портрет, не поступившись на детали и штриховку.

Результат впечатлил Рейна. Он одобрительно похмыкал, поцокал языком, а потом с моего разрешения свернул рисунки в рулоны и куда-то утащил. Думала, мастеру Лоуренсу показать, но нет, через несколько часов мне вручили кошелек с сотней серебряных сольтов и… списком заказов! Вот так я узнала цену начертательной магии. За идеальнее символы маги были готовы платить серебром, ведь растиражировать руны с помощью печати или копирующего заклинания было нельзя. Только рисовать от руки. Я, пустышка из Низины, владела особым талантом, который маги именовали пассивной магией.

Зубы Рейна задели кончик моего уха и слегка сжали.

— Ай! Ты чего кусаешься?

— Чтобы ты проснулась. Если что-то не ясно — спроси. У тебя не так много времени.

— У тебя тоже, — буркнула я, старательно игнорируя жар, разлившийся по телу.