Полуночная роза

Наконец его голова прояснилась. Прояснилась настолько, что он мог адекватно оценивать случившееся. У него открылись глаза, и ему стала понятна главная причина его сердечной боли. Дело было совсем не в том, что его чудовищно обобрали. Что-что, но такую потерю он мог спокойно пережить. Наибольшие страдания, и одновременно негодование, вызывало у него сознание обманутой любви. Он боготворил эту женщину и твердо верил, что она платит ему взаимностью. Как он мог быть таким доверчивым? За этим вопросом, который он неизменно задавал себе, закономерно возникал другой: каким дьявольским образом ей удалось убедить его в несуществующей любви? У него не было никаких вариантов объяснений. И при отсутствии таковых оставалось единственное утешение — впредь он никогда не позволит себе подобных глупостей. Конечно, он не собирался отказываться от женщин. Ни в коем случае. Симона многому научила его. Он покидал Париж несравнимо лучшим любовником, нежели до встречи с ней. Обогащенный новым опытом, он не собирался лишать себя легких интрижек, суливших плотское наслаждение, и вместе с тем полагал, что его отношения с прекрасным полом не должны продвигаться дальше этого предела. Тем не менее он решил неукоснительно придерживаться джентльменского правила — никогда не ограничиваться удовлетворением собственных потребностей, а доставлять соответствующее удовольствие и женщине.

К тому времени, когда он достиг родных берегов, он уже был облачен в прочный панцирь. Поэтому неизбежные нравоучения матери он выслушал с невозмутимостью глухого. Рассерженная его слишком долгим, почти двухлетним, отсутствием, миссис Янгблад взывала к его разуму и совести. Она уговаривала его положить конец скитаниям и начать степенную жизнь в Джасмин-Хилле: взять в свои руки бразды правления хозяйством, жениться и произвести на свет наследников, дабы не дать угаснуть роду. Однако Райан не внял ее речам, напротив, избегал дома, деля время между пирушками, карточным столом и посещением «ночных бабочек». Лишь спустя шесть месяцев он снова появился в родовом гнезде. Тогда матушка без обиняков объявила, что подыскала ему превосходную невесту — Эрмину Коули, дочь одного из самых преуспевающих в Ричмонде адвокатов. Семья этой девушки уходила корнями к древнему роду Мэйфлауэров[2] и даже дальше. Таким образом, имелись все основания считать, что от далеких предков в ее жилы попала частица королевской крови.

При первой встрече с Эрминой Райан нашел ее внешне вполне привлекательной. Это была невысокая блондинка с длинными, от природы вьющимися и уложенными локонами волосами и васильковыми глазами. Однако очень скоро он понял, что за приятной оболочкой скрываются избалованность и упрямый норов. У него была возможность убедиться, что эта особа тотчас выходила из себя, если окружающие не потакали ее капризам. Она во многом напоминала ему его собственную мать.

И все же он не стал перечить родительнице. Зачем? Раз ей так хочется, пусть Джасмин-Хилл обретет молодую хозяйку королевских кровей. Она, несомненно, обеспечит ему отличное потомство и достойное продолжение генеалогического древа. Ради этого он был готов терпеливо поддерживать с ней отношения до тех пор, пока она не понесет. Потом, решил он, можно завести себе послушную любовницу, которая будет согревать его душу и тело и, таким образом, получить то, чего не рассчитывал иметь от законной жены.

Эбнер уже держал на вытянутых руках полотенце. Райан перешагнул через борт ванны и, глядя на разложенные на кровати фрак цвета слоновой кости и подобранные в тон панталоны, стал вытираться. Может быть, подумал он, не стоит откладывать это дело и прямо сейчас, не дожидаясь возвращения матери и невесты, заняться поисками любовницы? Бракосочетание с Эрминой было назначено на Рождество. К этому времени он вполне мог успеть сделать себе этот праздничный подарок. Разве не приятно заранее знать, что у тебя есть пылкая, жаждущая любви женщина, ожидающая твоего прихода, пока ты несешь бремя скучного медового месяца? Заманчивая перспектива, хотя достижение желаемого представлялось ему делом непростым. Он отдавал себе отчет в том, что ему нужна не просто любовница для возбуждения чувственности, самка, набрасывающаяся на него подобно голодной тигрице. Он хотел связи с женщиной, отношения с которой не будут ограничиваться постелью. Воображение подсказывало ему, что его будущая подруга должна обладать достаточным умом и другими качествами, способными вызывать интерес к своей личности.

Пока он предавался размышлениям, Кейт по-прежнему ожидал его в малой гостиной за рюмкой коньяка. При появлении Райана он вскочил с дивана и направился к нему.

— Ты не представляешь, как я благодарен тебе за эту услугу. Хотя, честно говоря, я уже начал беспокоиться. Эбнер сказал, что ты весь день провел в постели. И я подумал, вдруг тебе нездоровится и ты не сможешь составить мне компанию.