Полуночная звезда (ЛП)

Если все, о чем он подумал — правда, им не только придется встретиться с Аделиной снова… они будут нуждаться в её помощи.

Когда Рафаэль свернул за угол и вошел в холл, где находилась комната Виолетты, он остановился. Перед дверью уже стояли Люцента и Мишель.

Рафаэль замедлил шаг. Даже с такого расстояния он мог ощутить беспокойство за дверью Виолетты.

— Что такое? — спросил Рафаэль.

— Мы услышали стоны, — сказала Люсента. — Это звучало не как человеческий плачь… Рафаэль, это был самый ужасный звук, который я слышала.

Рафаэль обратил внимание на дверь Виолетты. Теперь он тоже может это слышать, глубокие стоны, заставляющие сердце сжиматься. Он не звучит как Виолетта. Он глянул на Мишеля, который покачал головой.

— Не хочу этого видеть, — бормочет он, его голос мягок. Рафаэль распознал страх в его глазах, желание избежать представления, которое он слышал.

— Оставайся здесь, — нежно говорит Рафаэль, положив руку на плечо Мишеля. Затем он кивает Люценте и заходит в комнату.

Виолетта не спит, или так кажется на первый взгляд. Темные волны ее волос пропитанны потом, пряди прилипли ко лбу, ее руки обнажены и бледны даже на фоне ночной сорочки, ее пальцы отчаянно сжимают ткань постельного белья. Её глаза открыты, Рафаэль замечает, что она не подозревает, что он и Люцента стоят рядом с ней, в ее комнате.

Но больше всего их внимание привлекли отметины, покрывающие её руки.

Эта девочка, Элита, которая не имела ни одной отметины, теперь отмечена пятнами, растягивающимися по всей коже. Они похожи на синяки, черные, синие и красные, неправильные метки, пересекающие друг друга, тянутся по ее рукам. Они растягиваются вверх к ее шее и исчезают под тканью сорочки. Рафаэль подавляет вздох.

— Кажется, она не совсем в сознании, — говорит Люцента. — Вчера она была в порядке — ходила вокруг, разговаривала, улыбалась.

— Он была уставшей, — ответил он, проводя рукой в воздухе над ее телом, вспоминая, как устало выглядела её улыбка. Нити ее энергии путались, сплетались и расплетались. — Я должен был почувствовать это прошлой ночью.

Но даже он никогда бы не догадался, как резко это могло случиться, как Виолетта могла пойти в кровать без всяких меток Элиты, а пронуться утром так, словно она была избита. Были ли это причиной того, что она побывала в ядовитом океане? Все приходит чтобы уйти. Мысли наполняют его голову, даже когда он пытается игнорировать их. Это тот же самый феномен, который опустошает кости Люценты, это же убило Лео, обратив его ядовитую силу против него самого же, и то, что, в конце концов, произойдет с оставшимися нами. Побочный эффект имеет прямую связь с ее силой. Виолета, чьи способности однажды защитили от отметин, как у других, теперь столкнулась с обратным — ее сила злобно повернулась к ней.

Рафаэль трясет головой, изучая её энергию. Она умрёт. И это случится раньше, чем с остальными из нас.

Мне нужно сообщить Аделине. Нет другого выбора.

Он выпрямляется и глубоко вздыхает. Когда он говорит, его голос спокоен и не дрожит.

— Принесите мне перо и пергамент. Мне нужно послать голубя.

Глава 7

Аделина Амутеру

Они говорят, что она ненавидела всех в целом мире, кроме мальчика с колокольни.

— «Леди Темных Дней», Дантел.

* * *

Только начало дня, но холодная морось осела над городом, принеся с собой туман, приглушающий свет. Серджо удалился в свои покои, пожаловавшись на головокружение и жажду, его губы пересохли. Я иду по улицам города в одиночестве, одетая в белый плащ с капюшоном, прикрывающим мои волосы. Я скрыта за иллюзией невидимости. Дождь бьёт по моему лицу, оставляя крошечные булавочные уколы льда, и я закрываю глаз, наслаждаясь ощущениями.

Уже по привычке я посещаю купальню после встреч с Тереном, так я могу смыть пятна его крови с кожи и очистить себя от воспоминаний его внешнего вида. Не смотря на это, взгляд его бледных глаз остаётся в воспоминаниях, даже если я уже давно покинула его камеру. Я направляюсь в сторону дворцовой купальни. Я могла бы добраться до неё по коридорам дворца, — но тут спокойная территория, и я могу побыть наедине со своими мыслями под серым небом.

Пара мужчин стоят перед мостом, который ведёт ко входу во дворец, их взгляд остановился на главных воротах. Они о чем-то перешёптываются. Я медленно иду, затем поворачиваюсь, чтобы посмотреть на них. Один из них высокий и светловолосый, пожалуй, слишком светловолосый для кенетрианца, а другой низкий и темноволосый, с оливковой кожей и слабо выраженным подбородком. Их одежда намокла от мелкого дождя, будто они стояли на улице уже очешь долгое время.