Полуночник

Земля покачнулась, и с Алисы мигом слетел весь хмель. Она пошатнулась, перед глазами поплыли радужные круги, и жгучая боль пронзила тело.

Что случилось? Что происходит?

Над ее головой пронзительно закричала птица. Подняв глаза, Алиса еле-еле различила среди ветвей размытую тень. Тень метнулась к клетке с полуночником Джен и потянула за собой руку Алисы.

Превозмогая боль, Алиса смотрела, как распутывались и расплетались, как распрямлялись, будто сжатые в кулак пальцы, ветки Арбор Талви. Как они подхватили, словно ковшом, туманную фигурку полуночника, бившую перед ними крыльями, и выпустили на волю, из своих недр, взъерошенного птаха Джен. Получив взамен полуночника Алисы, ветви снова сплелись в запутанный узел и заточили Алисиного птаха в клетку.

Глотая открытым ртом воздух и морщась от пронизывающей боли, Алиса беспомощно хлопала глазами. Связующая нить на ее запястье пока еще была цела, но с каждой секундой становилась все тоньше и прозрачнее. Освобожденный встрепанный полуночник, птах Джен, ошалело ринулся к ней, разрезая воздух. Судорожно вздохнув, Алиса попыталась сосредоточить на нем взгляд, но адская боль в груди разорвала ее тело напополам. Она слепо качнулась и схватилась за сердце.

Полуночник Джен безумно кружил над ее головой, возбужденно щебеча. Выбросив вверх руку, она схватила птаха, и его когти впились ей в кожу иголками-льдинками. Алиса болезненно вскрикнула. Другой рукой она нащупала свисавшую позади полуночника серебряную нить, короткую и блеклую, обвязала ее вокруг запястья, затянула потуже и привалилась к стволу.

Надо вызволить своего полуночника. Режущая боль ножом пронзила ее тело, полоснула по мышцам и плоти, вскрыла вены. Казалось, чьи-то пальцы алчно разрывают ей грудную клетку, чтобы добраться до сердца. Надо вызволить своего полуночника.

Но не только тело ее выворачивало наизнанку, из нее выходил и дух: душа и животворящие силы покидали ее, а вместе с ними ее покидала жизнь. Алиса застонала, двинулась вперед на ватных ногах и с треском переломила ветку, которую недавно отбросила прочь. И тотчас же ее тело будто пронзило электрическим током.

Клетка! Она сломает эту чертову клетку! Неважно, как… Собьет в кровь пальцы, но своего добьется. Схватившись за нижнюю ветвь, она уперлась ногами в ствол, подтянулась, вскарабкалась наверх и ухватилась за следующую ветку.

Глубоко вздохнула, оттолкнулась от ствола, чтобы подтянуться и… безвольно опустила руки и свесила голову. Ничего не выйдет. Она слишком слаба.

Нет. Она зашла слишком далеко, чтобы сдаться. Вот только эта боль в груди, неутихающая, расползающаяся по животу и спине, опаляющая раскаленными углями руки. Тело ее изнывало, корчилось в мучительной агонии, глаза застилала мглистая пелена. Алиса сжала кулаки, покачнулась и лягнула ствол. Обхватила его ногами, на пару мгновений обретя хоть какое-то равновесие, и поползла к маячившей над головой ветке. Ее серебряная нить превратилась в едва различимую полоску. «Только не рвись!» – взмолилась Алиса. Если нить порвется, она навсегда потеряет своего полуночника.

Поняв, что глубокое дыхание лишь раздирает на куски ее легкие, она стала дышать прерывисто и часто и наконец добралась до вожделенной ветки, повисла на ней на согнутых в локтях руках, поднатужилась, перекинула ногу, уселась на ветви верхом и набросилась на клетку, заточившую ее птаха.

Завывая от боли и отчаяния, она ломала, крушила, громила деревянные прутья-решетки. Багряный древесный сок струился по ее шее, груди и рукам, затекал под свитер. И вот над ее головой яростно затрепетали крылья. Алиса пошатнулась и бесформенной кучей рухнула вниз. Вокруг нее растеклась красноватая жижа. Кровь или древесный сок – она не знала. Она не могла пошевелиться. Приподнять голову.

Перед глазами ее стоял туман, и мельтешили черные точки. Что-то кружилось над ее раскинувшимся телом. Какое-то расплывчатое пятно с перьями и крыльями. Ее полуночник? Она хрипло закашлялась. Из уголка рта вытекла струйка крови. Полуночник мягким комочком опустился ей на руку, утешительно тыкаясь клювом в запястье.

Изо всех сил стараясь не потерять сознания, Алиса приоткрыла глаза. Откуда он тут взялся? Всем известно, что птицеловы не видят собственных полуночников, если только… О, нет… Если только не пришел их смертный час.

Глаза ее закрылись, и мир объяла тьма.

35

Кроули водил дружбу почти со всеми некромантами Грачевника, не исключая Эрис Мокин. Эрис единственной официально разрешалось практиковать незаконное искусство. Остальных же ее коллег по цеху за любые попытки некромантии ждала Ньюгетская тюрьма. Столь значительных привилегий от властей Грачевника Эрис Мокин добилась только благодаря одному – как и Кроули, она работала на Ищеек. Правда, в отличие от него ее служебное положение было намного выше, а служебные обязанности определены намного строже. И все же их многое объединяло: Рисдон гнушался ими обоими и терпел только из-за их выдающихся талантов.

– Ну, выкладывай.