Полуночные грехи

– Нет, заслуживаешь. Ты хороший человек. – Она остановилась. В ее ушах зазвучали слова Коннора из их предыдущего разговора, полные горьких упреков самому себе. Джиллиан подняла голову и поцеловала его в чуть колючий подбородок. – Ты можешь верить во что угодно, но ты не заслуживаешь тех страданий, на которые тебя обрек этот монстр. Я обещаю, что мы поймаем его и не позволим причинить вред кому-нибудь еще.

Джиллиан хотела немного утешить его, но, похоже, ее слова произвели обратный эффект. Коннор окаменел. Наступила зловещая тишина. Потом лицо его потемнело. Резким движением он высвободил руку, лежавшую между ее ног, выпрямился и рывком встал с кровати, пробормотав какое-то проклятие.

Столь внезапная перемена ошеломила Джиллиан. Она совершенно не знала, что теперь делать. Ей не хватало его тепла, она вдруг остро почувствовала холод и одиночество. Подтянув край сорочки, девушка закрыла обнаженную грудь, обняла себя руками и посмотрела на него смущенным взглядом:

– Коннор, что случилось? Что-то не так?

Тот продолжал стоять к ней спиной и быстро застегивать пуговицы рубашки. Нагибаясь за жилетом, лежавшим на полу у ножки кровати, он едва удостоил ее взглядом.

– Я должен извиниться перед тобой. Пожалуйста, прости меня.

– За что?

– За то, что трогал тебя таким непозволительным образом. Мне не следовало заходить так далеко.

Джиллиан села на кровати, откинув назад спутанные волосы. Она ничего не понимала. Ее тело все еще горело от ласк Коннора, дыхание было прерывистым, в то время как он вел себя так, будто происшедшее между ними его ни капли не взволновало. Как ему удалось так быстро отдалиться от нее? Еще мгновение назад он целовал и гладил ее с ненасытной жадностью...

– Но я хотела, чтобы ты так трогал меня, Коннор. Почему...

Он не дал ей договорить. Резко развернувшись к ней, Коннор устремил на нее глаза, ярко горевшие под сердито сдвинутыми бровями.

– Черт побери, Джиллиан, неужели ты не видишь, что это была ошибка?

Ошибка? Ураган эмоций пронесся в ее душе. Боль, злость, стыд, смятение^ Но у нее не было времени разбираться в них, потому что Коннор все еще продолжал говорить сдержанным, отстраненным тоном:

– Боже, когда я трогаю тебя, то все, о чем я могу думать, это... ну, думаю, что ты сама догадываешься, о чем. И это лишний раз доказывает... В общем, я был прав, когда не хотел, чтобы мы вместе расследовали эти убийства.

Джиллиан вся похолодела. Нет. Конечно, он этого не сделает. Только не после того, что произошло между ними. Но она заблуждалась.

– Наше сотрудничество теперь официально закончилось, леди Джиллиан. – Девушка открыла рот, чтобы запротестовать, но Коннор поднял руку прежде, чем ей удалось произнести хоть звук. – Не тратьте лишних усилий. Я не должен был поддаваться на ваш шантаж и отступаться от принятого решения. Это бы спасло нас обоих от теперешнего чувства неловкости.

Неловкость? Это слово было слишком мягким, чтобы описать боль и унижение, переполнявшие сердце Джиллиан. Но по тому, какое решительное выражение появилось на лице Коннора, девушка вдруг поняла, что спорить с ним бесполезно. Он не уступит.

Только не в этот раз.

За все то время, что прошло с первой ночи их встречи, он никогда еще не выглядел таким отстраненным и неприступным.

Коннор взял сюртук со стула, стоявшего у кровати.

– Извините меня, леди Джиллиан. Но вы должны сами понимать, что это для вашего же блага. Я отказываюсь подвергать риску вашу жизнь. – Их взгляды еще раз встретились. И что-то промелькнуло в его глазах, но исчезло быстрее, чем она смогла с уверенностью определить, что именно это было. – Вам следует одеться. Я подожду вас в экипаже.

И с этими словами он вышел из дома, тихо закрыв за собой дверь.

Глава 14

Первое заключение не всегда бывает правильным.

Напрягая последние силы, Коннор кое-как поднялся вверх по каменным ступеням своего дома и вошел в темный холл. Он был измотан до предела. Скоро должно было взойти солнце, но пока его лучи не озарили горизонт, и в здании стояла гулкая, гнетущая тишина.

С той поры, как он помог Джиллиан выйти из наемного экипажа и оставил ее у парадного входа в резиденцию вдовствующей герцогини Мейтленд, потерянную и печальную, прошло почти сорок восемь часов. За это время Коннор изо всех сил старался стереть из памяти то, что произошло между ними в хижине Хайрама. Но теперь он начинал осознавать, что сделать это будет чертовски сложно. Может, и совсем невозможно.

В его ушах все еще раздавались ее нежные стоны наслаждения, пальцы все еще ощущали шелковистую кожу, а на языке чувствовался медовый вкус ее губ и ягодная сладость ее сосков.

И Коннор все еще видел перед собой выражение лица Джиллиан, когда он заявил ей, что ему не следовало целовать и ласкать ее.