Полуночные поцелуи

Я никогда не была терпеливым человеком или притворялась таковой, поэтому я не собираюсь извиняться за то, что вернула Отиса в состояние сознания. Я не буду задавать ему вопросы, которые вертятся у меня в голове, но я поговорю с ним о чем-нибудь существенном. Я заведу разговор, который на какое-то время успокоит меня и заложит надлежащую основу для моих чувств.

— Ты не спишь? — шепчу я.

Он стонет и ослабляет свою хватку на мне. Я пользуюсь этой возможностью, чтобы протянуть руку и включить прикроватную лампу, быстро зарываясь обратно в его объятия.

— Что выдало это? Закрытые глаза или ровное дыхание?

Я провожу рукой между нами и кладу ладонь ему поверх боксеров. Он не может не отреагировать, каким бы сонным он ни был.

— Это был твой подергивающийся член.

— Ты, пытаешься оставаться нежной, когда к тебе прижимается красавчик, — говорит он с улыбкой.

— Позволь мне найти красавца, к которому можно прижаться, и я дам тебе знать, как все пройдет.

Он возмущенно выпускает струю воздуха над моей головой.

— Это просто невежливо, Мириам.

— Должна ли я отступить?

— Я бы тебе не поверил, даже если бы ты это сделала.

— О, не будь таким. Мне жаль.

— Какое неубедительное извинение, — его голос звучит более бодро, он откидывается назад и долго смотрит на меня. В его глазах клубится темное, туманное облако. Мой желудок сжимается от возбуждения. — Скажи это так, как будто ты это имеешь в виду.

— Как насчет того, чтобы заставить меня говорить серьезно?

Он это делает. Он накрывает мой рот своим. Это мягко и целомудренно, но эффект, который это производит на меня, подобен обжигающему поцелую. Электричество собирается на кончиках моих пальцев и проходит по всему телу, и я воспламеняюсь. Я подавляю дрожь восторга, когда его язык высовывается, чтобы облизать складки моих губ, нежно потираясь о мои собственные, когда я встречаю его влажные облизывания.

Я открываю рот, чтобы углубить поцелуй, но он отступает, наши губы раздвигаются с чавкающим звуком, когда он клюет меня несколько раз, с энтузиазмом, сладко. Я готова обвиться вокруг него и поглотить его целиком, но затем он полностью отстраняется.

Повисает тишина. Когда он, наконец, заговаривает, его слова вырываются с хриплым придыханием.

— На этот раз ты собираешься говорить серьезно?

— Что это значит? — я в оцепенении, желание затуманивает мой разум. Я даже не могу вспомнить, зачем я вообще его разбудила. Было ли это для того, чтобы заняться сексом? Мне больно, мои скользкие бедра об этом свидетельствуют.

— Твои извинения.

Я не могу подавить улыбку.

— Я искренне извиняюсь за то, что не назвала тебя красавчиком.

— И?

Я корчу гримасу и пытаюсь на месте сообразить, в чем еще я должна быть виновата.

— И за то, что не разбудила тебя минетом?

— Да, что ж, это было бы неплохо. Это издевательство, что мы упустили эту возможность, но это не совсем то, что я имел в виду.

Я не могу продолжать играть в эту игру в угадайку, поэтому со вздохом ухожу в отставку.

— Помоги мне, принцесса. Я подавлена.

— Ты также должна извиниться за… — он ждет, широко раскрыв глаза, кивая, как будто я собираюсь последовать за ним, но я этого не делаю. — За то, что разбудила меня, — фыркает он. — Я устал сегодня.

— О, черт, я забыла. Иди обратно спать.

— Слишком поздно. Я не могу уснуть, когда знаю, что ты не спишь, — он стонет, ёрзая на месте, как будто глубже зарываясь в матрас.

Трахните меня. Я действительно чувствую, как по моему телу пробегают уколы радости, ощущение более сильное, чем, когда мы целовались. Я сглатываю, чтобы удержаться от стона обожания.

— Разве ты не такой джентльмен? — я пытаюсь поддразнить, интонация моего голоса дрожит.

— Дедушка хорошо меня воспитал.

Сейчас мы оба полностью проснулись. Глубокое истощение все еще присутствует, но наше осознание друг друга и момента, который мы разделяем, вытесняет потребность в отдыхе.

— У меня есть вопрос.

Он перестает рисовать узор на моем плече и глубже зарывается головой в подушку.

— Возможно, у меня есть ответ.

— Почему у тебя есть татуировки? — на нем футболка. Я возразила против этого предмета одежды, когда он лег в ней в постель. Но, видимо, в моей квартире слишком холодно, даже несмотря на то, что я включила отопление. Я протягиваю руку ему за спину, залезая под рубашку, чтобы слегка провести кончиками ногтей по узорам на его спине.

Отис дрожит, его мышцы восхитительно перекатываются подо мной.

— Что ты имеешь в виду? У меня ничего не должно быть?

Я качаю головой.

— Нет, я просто имею в виду, что ты не похож на этот тип людей.

— А какой мой тип?

— Мягкий.

— Не стесняйся спросить моих товарищей по команде… я не хлюпик, — он кладет ладонь на мою левую грудь и надавливает вниз.

— А как насчет тебя? У тебя есть татуировка, и ты не похожа на этот тип.

— Ты хочешь сказать, что я не выгляжу как безобразная, опасная девчонка? — Я напустила на себя мерзкую рожу в качестве демонстрации.

— Нет, ты очень хорошая девочка. Хорошая девочка, которая любит угождать, — он ухмыляется, затем целует меня, прежде чем я успеваю запротестовать, и бабочки в моем животе превращаются в шумных летучих мышей-мутантов.