Полуночные поцелуи

Я бубню о любимом мамином ювелире, и все это время мне кажется, что кто-то наблюдает за мной. Я знаю, что это Джулиан, и он улыбается нам. Я не вижу этой улыбки, но я чувствую ее, когда облака над головой расступаются и солнце светит немного ярче, ветви дерева над головой раскачиваются и танцуют, кажутся немного счастливее.

Впервые за многие годы затор в моем сердце рассеивается, замки и цепи, забаррикадировавшие его, спадают, оставляя больше места для всех тех эмоций, с которыми я отчаянно боролась после смерти Джулиана. Я чувствую…

Наполненность.

Заметки

11 января 2020 в 4:24

Надгробная речь Джулиана

Я скучаю по тебе. Не каждый день и не все время. Только иногда. Обычно это происходит случайно, во вторник, когда я веду машину и звучит песня, которую мы раньше слушали. Я буду идти по жизни так, как будто тебя никогда не существовало, но в этот момент ты овладеваешь мной. Ты — это все, что я могу чувствовать. Ты давишь на меня своим отсутствием, сокрушаешь меня своим ничтожеством. Я покурю и притворюсь, что ты рядом со мной, мы вместе затягиваемся, как раньше, и будет лучше, пока не останется только окурок, и я буду плакать, желая, чтобы ты был здесь.

Как ты можешь больше не существовать и все еще поглощать меня так полностью? Почему ты не можешь просто оставить меня в покое? Ты меня наказываешь? Пытаешься показать мне, как тебе было больно, когда ты был жив?

На терапии тебе говорят, что из трагедий можно кое-чему научиться. И после долгого самоанализа, я думаю, я нашла свой жизненный урок.

Я поняла, что не хочу чувствовать. Я знала, что всегда любила тебя, потому что ты был моим младшим братом, нашей маленькой пчелкой-мармеладкой, но я не осознавала, насколько сильно. Я даже не знала, что у меня есть способность заботиться о ком-то так, как я забочусь о тебе. Усилилось ли это после того, как ты ушел от меня? Это потому, что ты так долго был частью моей жизни, а теперь тебя нет?

Я не знаю, что это такое, но что я точно знаю, так это то, что я никогда больше не хочу чувствовать себя так, как сейчас. Я никогда не хочу снова любить кого-то другого только для того, чтобы потом почувствовать их потерю. Я никогда не хочу находить счастье в улыбке другого человека или чувствовать себя, как дома в его смехе, если есть шанс, что я испытаю это снова.

Я не верю в загробную жизнь просто потому, что существую в чистом аду каждый раз, когда мне напоминают, что тебя здесь больше нет. Но если он есть, я знаю, что ты на небесах, и я надеюсь, что там ангелы говорят тебе, какой ты удивительный каждую секунду каждого дня. Жаль, что я не говорила тебе об этом каждую секунду каждого дня.

Мне жаль, что я пишу это с опозданием на год. Мне жаль, что я так рано ушла с твоих похорон. Мне жаль, что я не сделала больше, чтобы удержать тебя здесь. Мне жаль, что я не помогла унять твою боль.

Я так сильно люблю тебя, Джулиан, и даже если это причиняет боль, я не могу дождаться, когда снова буду скучать по тебе.

Со всей моей последней частичкой любви,

Грета

Глава 32. I.F.M.Y

Отис

— Ты такой красивый в костюме, — восхищается миссис Сахнун. Наклонив голову, она делает V-образный жест рукой и прижимает ладонь к щеке, улыбаясь с обожанием. Она поворачивается лицом к мужу и легонько ударяет его тыльной стороной другой руки.

— Разве он не выглядит красивым, Фарид? Скажи ему, что он выглядит красивым.

Тренер перестает сердито смотреть на меня достаточно долго, чтобы искоса взглянуть на свою жену, какого хрена. Она отвечает уничтожающим взглядом, и он сразу же успо-каивается. Неохотно он бормочет:

— Так себе. Он выглядел лучше. Но костюм хорошо дополняет этот синяк под глазом.

Яблоко от яблони недалеко падает.

Миссис Сахнун упрекает его шипением и пинает ногой.

Я невозмутим и смотрю на его ноги, бормоча:

— Спасибо, тренер.

На нас опускается затишье, и я потираю влажные ладони о свои бедра. Пот собирается на воротнике моей парадной рубашки, и моя официальная одежда кажется мне слишком тесной.

Почему Куинн предложил мне надеть гребаный костюм? Я хочу придушить его, а еще лучше, украсть все его тряпки, чтобы его локоны выглядели хреново. Боже, мне жарко и липко, и я чувствую себя действительно чертовски глупо, учитывая, как скромно одеты Сахнуны.

— Не хотите ли холодного лимонада вместо чая? — спрашивает миссис Сахнун. В ее глазах появляется материнская забота, и, не останавливаясь, она встает, чтобы принести мне стакан, сочувственно похлопывая меня по бедру, когда встает.

После двух секунд наедине с тренером я готов последовать за ней. Никто из нас не произносит ни слова. Я оглядываю комнату, уставившись на множество семейных фотографий, расставленных на каминной полке. Те, что с Гретой и Джулианом, заставляют мой желудок сжиматься от угрызений совести. Мое мужество, подкрепленное моими ребятами незадолго до того, как я попал сюда, иссякает.