Полуночные тайны

– Ага! Это пугает вас больше всего. – Марк коротко хохотнул. Его рука невольно приблизилась к ее лицу, и он медленно провел пальцем по изящному подбородку, коснулся стройной шеи. – Быть может, вас успокоит, если я скажу, что не убежден в своей готовности отдать свободу ради вас или любой другой женщины. Как видите, я не больше вашего уверен в мудрости нашего союза.

В противоречие этим словам его рука опустилась ей на затылок. Элизия не знала: то ли ей радоваться, то ли возмущаться. Марк, видя ее смятение, только больше развеселился.

– Но какое бы решение я ни принял относительно женитьбы, я намерен вернуть Рокстону былое процветание, прежде чем отпущу вас… если отпущу.

С этими словами он выпустил ее из рук. В первую секунду, когда рука, лежавшая на ее затылке, была убрана, Элизия почувствовала сожаление и сильную потребность снова приблизиться к нему. Но раздув угольки потухшего гнева, она сумела собрать остатки попранной гордости и, сохраняя внешнее спокойствие, удалилась из логова Черного Волка.

Глава 6

Свежий ветерок разрумянил щеки Элизии, когда она на следующее утро неслышно двигалась сквозь низкий туман. Буйная зелень леса удерживала клочки тумана у самой земли, но они рассеялись, как только она миновала последнее дерево и прошла сквозь барьер кустов в густой листве.

Девушка остановилась в двух шагах от поляны, внезапно открывшейся среди леса, и виновато улыбнулась направившемуся к ней человеку в темном плаще. Несмотря на то что капюшон закрывал яркую шевелюру, она легко узнала своего нареченного.

– Надеюсь, ты простишь, что не смогла встретиться с тобой вчера вечером. – Элизия поспешила извиниться перед женихом. – Я пообещала Иде и не могла нарушить слово.

Джейми и Джервейс давно испытывали необъяснимую неприязнь друг к другу. По этой причине Элизия не осмелилась рассказать о ребячливой выходке юноши. Еще меньше ей хотелось поведать о своем поведении прошлой ночью.

Джервейс величественно кивнул, словно он был королем, а она крестьянкой, пришедшей просить милостыню, но потом неодобрительно прищурился, заметив ярко-вишневое платье, мелькнувшее в распахнувшихся полах темной накидки.

– Хотя бы прикрой это платье. Оно пылает как маяк.

– Неважно, – невозмутимо ответила Элизия, хотя восприняла замечание с гримасой. – Никто из моих людей не удивился бы, увидев меня на лесной тропе… поскольку я захватила вот это. – Озорно улыбнувшись, Элизия подняла в руке лук и показала на плечо, через которое свисал колчан.

Джервейс еще больше нахмурился, и это подогрело гнев Элизии, угольки которого еще не совсем затухли после стычки с Волком.

– Кроме того, – в ее глазах вспыхнули золотые искры, – это мои земли, и я могу гулять здесь, когда захочу.

– Нам следует опасаться вовсе не твоих людей, если станет известно о нашей встрече, – спокойно ответил Джервейс на ее вспышку.

Почувствовав себя несообразительным ребенком, который получил справедливый выговор от родителя, Элизия ощутила укоры совести. Ей, конечно, следовало хорошенько подумать, прежде чем одеться. А ведь она специально выбрала ярко-вишневое платье, чтобы чувствовать себя посмелее во время поездки, которую ей предстояло совершить этим днем с темноволосым чужаком.

– Прости. – Элизия не смогла придумать ничего лучше простого извинения. – Обещаю по дороге домой закрывать платье.

Подыскивая объяснение, чем еще могло быть вызвано недовольство Джервейса, Элизия предпочла думать, что он сердит из-за ее отказа прийти накануне. Это означало, что, хотя Джервейс часто находил повод для критики, его все же тянуло к ней. Уцепившись за эту надежду, Элизия снова выразила сожаление, что была вынуждена отложить их встречу.

Джервейс пожал плечами. Ее отказ встретиться с ним на несколько часов раньше вызвал в нем всего лишь досаду, не больше, что его план откладывается. Именно этот план, а не какой-либо личный интерес к импульсивной девице, лежал в основе его отношения к ней. Поэтому он сразу отмел в сторону все извинения, чтобы заговорить о гораздо более важном, по его мнению.

– Что Черный Волк собирается натворить в Рокстоне? Он посвятил тебя в свои планы?

Элизия хотя и привыкла к прямой и резкой манере Джервейса вести разговор, но такое явное безразличие к тому, каково ей находиться в компании Черного Волка, обескураживало.

Заметив легкую морщинку, появившуюся между тонкими бровями, Джервейс понял, какую грубую ошибку совершил. Он всегда гордился своим острым умом и глубоким пониманием человеческой природы, а потому рассердился на самого себя за такой глупый промах и тут же попытался исправить положение.

– Боюсь, Марк может доставить тебе большие огорчения. – Джервейс взял лук у Элизии и положил его на землю, потом сжал ее руки в своих ладонях. – Он ведь уже подтвердил свое подлое намерение объявить именем короля нашу помолвку недействительной.