Полуночные тени (СИ)

Я не стала отзывать Рэнси. Вместо этого подошла, ухватила «собачку» за холку и отшагнула назад. Пес глухо заворчал; бродяга неловко заворочался. Обманчиво равнодушный взгляд заметила, кажется, только я. Как и то, что бродяга перестал скулить — не с того ли мига, как Колин сказал про замок? Принято решение и больше ни к чему давить на жалость — так, что ли? Я глядела, как Рольф обматывает судорожно напряженные запястья снятой с роновых снастей бечевкой, старательно затягивает узел… а сильные у этого типа руки, под рваной рубахой не видно, а сильные… смутная тревога наконец-то оформилась во вполне внятную мысль: подозрительный бродяга понял, что в замок его поведут всего двое! Причем меня он не берет в расчет, и правильно: что девчонка против сильного мужчины? Рольф и Рэнси… он надеется вырваться дорогой. Освободиться — и уйти.

Сиди, попросила я, карауль. Хорошо карауль!

— Рольф!

— Чего?

Я развязала поясок. Сама плела, прочный… да не в том секрет, что прочный, а в том, что девичий!

— Этим вяжи.

Рольф не сдержал довольной ухмылки.

В кои веки моя тревога оказалась не напрасной: бродяга и впрямь попытался сбежать. Не сразу: почти до самой дороги он брел, понурив голову, изображая покорность судьбе. Я уж и успокоилась на его счет; гораздо больше волновало меня, успеем ли дойти до замка посветлу. Наш пленник явно не торопился предстать перед господином здешних мест: медленнее, чем он, передвигался бы разве что безногий. Мы и расслабились… то есть не знаю, как Рольф, но уж я точно не ожидала, что снулый оборванец вдруг с разворота заедет ногой Рэнси по носу, оленем перепрыгнет через поваленный давней бурей ствол и кинется прочь.

Рольф, не тратя сил на ругань, кинулся следом. Рэнси скулил; я упала рядом с ним на колени, ощупала морду. Подумала мрачно: за псеня — убью. По счастью, удар оказался не так силен: ушиб, не больше. Хотя тоже приятного мало. Его бы так, небось бы не побегал…

Я гладила скулящего пса, сама не замечая, что бормочу сквозь зубы проклятия. Рольф не появлялся.

— Давай за ними, — я встала. — Ищи, Рэнси! Найди этого гада!

Пес понял. Рванул, только хвост-морковка мелькнул над рыжим мхом. Я вздохнула и поплелась следом. Потерять их всех я не боялась: бродяга, Прядильщица его забери, вовсе не был бестелесным духом, а Рольф так и вовсе целую просеку проложил. Но путь отсюда до замка и без беготни по лесу неблизкий! Я продиралась сквозь смятый Рольфом орешник, путалась ногами в траве, потеряла косынку и чудом не изорвала юбку — так что, догнав остальных, находилась в прескверном расположении духа.

Но мне открылась такая уморительная картина, что я не выдержала. Схватилась за молодой дубочек: ноги почти не держали меня — и расхохоталась.

— Ага, смейся, — хмыкнул Рольф. — Тебя ждали, между прочим, оцени.

— Да уж, — сквозь смех выдавила я, — великий подвиг! Рэнси, отпусти придурка, он невкусный. Вечно ты тянешь в рот всякую гадость.

Бродяга оказался скользок: ума не приложу, как исхитрился, но связанные руки были уже не за спиной у него, а спереди. Но это и все, чего он добился, сбежав. Теперь он лежал, прикрывая руками горло, а Рэнси аккуратно сжимал челюсти на его запястьях. Разумеется, связанных все так же крепко — а что он думал, я просто так Рольфу поясок на это дело дала? Когда девица сама пояс плела, да с правильными словами, да с чистым сердцем, — его только она сама и развяжет. Правда, на то, чтоб такими вот поясками пленным руки вязать, никто еще, кажется, не додумался — да оно и к лучшему.

— А я лопух, — мрачно сообщил Рольф. — У него еще один нож был, в сапоге. Вот, гляди. Это я подумал: не зубами же он веревки грызть собирался?

Рэнси разжал челюсти, но отходить не спешил. Бродяга не отводил от пса напряженного взгляда.

— А этот? — острым бликом подмигнул из густого папоротника металл, я шагнула туда и нашарила еще один нож — двойник того, что показывал мне Рольф. Выронил, наверное… наверное, мой поясок он как раз этим перерезать пытался, а Рольф нашел последний… А ведь прав Колин, непростую птичку мы изловили!

Рэнси подбежал глянуть, холодный нос ткнулся мне в ладонь. Я погладила пса, шепнула мысленно: умница ты наш! Поглядела на небо: день клонился к вечеру, а идти нам еще… охрани, Звериная матерь! Одно утешение: Ореховый в стороне остается!

Бродяга отер лоб связанными руками, откинул с глаз спутанные волосы и зло выдохнул сквозь зубы. Серые, очень светлые для таких темных волос и смуглой кожи глаза глядели пристально и недобро.

— Знаешь, Рольф, — сказала я, — мне страшно. Этому типу охрана нужна посильней, чем мы.

— Доведем, — пообещал Рольф — скорее ему, чем мне. — Доведем, а там их милости разберутся. А еще раз дернет — пусть твой пес ему что-нибудь отъест, а, Сьюз? Важное.

— Это можно, — согласилась я. — Тем более он еще растет, ему много надо. Вечно голодный.

— Добрые вы, — буркнул бродяга.

— Точно, — согласился Рольф.

Я отвечать побрезговала.

Теперь мы стали внимательней.

— Шустрей, — то и дело подгонял пленника Рольф.