Полуночные тени

— Помоги, Великая! Проведи по следу, и пусть тот, на ком след оборвется, станет твоей наградой!

Стрела взмыла над алтарем, повертелась туда-сюда, словно принюхиваясь… и щенком ткнулась мне в ладонь.

— Что это?! — не выдержала я. — Почему?..

— Ты дала ее мне. — Зигмонд, как всегда, оказался рядом незаметно. — Все верно, первый след взят.

Как будто эти слова послужили командой, стрела отпрянула от меня — и очутилась на бабушкиной ладони.

— Магдалена вытащила стрелу из раны, — кивнул Зиг. — Дальше!

Анегард крутнулся на месте, воскликнув:

— Эй, только не надо снова в спину!

Но стрела, точно и впрямь шла по следу, извернулась вместе с ним и все-таки тюкнула в точности туда, где виднелся на камзоле заштопанный след. Легонько тюкнула, но Анегард все же поморщился.

— Следующим будет убийца, — негромко сказал Зигмонд. — Он твой, Великая, кто бы он ни был!

Хищный свист пронзил воздух, холод сгустился на миг — и отступил. На траве лежал парень, один из тех, что выглядели почти зверьми. Широкое лицо поросло бурой шерстью, рот скалился острыми клыками… я не могла его вспомнить, хотя казалось — должна.

Направленная Хозяйкой тьмы стрела вошла глубоко в его сердце: из груди торчал самый кончик оперения. Крови не было.

— Айк, — выдохнул кто-то позади меня.

— Айк, — эхом откликнулся Зигмонд. — Не ожидал. Жаль.

Вернулся к алтарю. Сказал, глядя на черный камень:

— Благодарю тебя, Великая.

И рявкнул, обернувшись:

— Оттащите падаль в лес. Нечего ему святое место поганить!

— Разве не похороним? — спросила испуганно какая-то из женщин.

— Предателей, — отрезал Зиг, — не хоронят.

В ту ночь привычный уже кошмар был настолько отчетливым, словно я и не спала вовсе. Как наяву — и только тенью на самом краю сознания смутная память: это сон, сон, сон…

Я стояла у черного алтаря, но казалось — не на камень смотрю, а заглядываю то ли в хищную пасть, то ли в бездонный колодец. Далеко внизу угадывались кровавые отблески, завивались в спираль, расходились клочьями. Как пенка на мясной ухе, подумала я, и тут же, следом: чья кровь кипит там, в Старухином вареве?

Всякая, пришел ответ. Всякая, и твоя тоже, девчонка. Ты сама отдала ее мне. Ты моя, моя, глупая девчонка, чем дольше не придешь, тем хуже будет! Я жду, я помню, я — вечна, а терпение мое — нет!

Я отпрянула… вернее, хотела отпрянуть. Однако ноги мои словно приросли к земле у алтаря, и руки, лежащие на его краю, не смогли шевельнуться, и взгляд словно прикипел ко тьме внизу. Мошка в смоле, головастик в пересохшей тине!

Приди сама, не жди, пока возьму…

Вот они, кровавые жертвы… Зиг, тварь ты болотная, во что ты меня втянул?!

Зигмонд появился рядом, словно ждал моего зова. Приобнял за плечи — я злобно дернулась. Сказал, бросив короткий взгляд вниз:

— Твоя, моя, и много кого еще, ну так что ж теперь? Ты отдала ровно столько, сколько Она у тебя взяла, и ничего не обещала сверх того. Ты свободна. — Перегнулся через край провала, крикнул: — Она свободна, слышишь? Она дала тебе свою кровь, но не обещала службы!

Посмотрим еще, зашипела тьма.

— Пошли отсюда. — Зиг развернул меня, я чуть не упала, ухватилась за его рубаху… а в следующий миг мы стояли в березняке, и круга алтарей не было видно за серебром стволов. — Запомни, Сьюз: боги имеют над нами ровно столько власти, сколько мы готовы им отдать. Не меньше и не больше. Она может сколько угодно твердить, что ты ее, но пока ты сама не согласишься…

— То-то я на тебя смотрю и вижу, какой весь из себя свободный, — фыркнула я. — Сам для себя клыки с крыльями захотел? Или все-таки Старуха дала?

— А ты на меня не гляди, — ответил Зигмонд. — Я дураком был, вот и попался.

И исчез. А я проснулась.

Рядом сопел Рэнси, постанывала во сне бабушка, из кухни слышались сонные голоса. Надо Зига найти, подумала я. Спрошу, что ему снилось…

Но в тот день нам поговорить не удалось, а потом стало и вовсе не до этого.

Отряд барона Ульфара подошел к замку часа в три пополудни. Даже мне было ясно: их слишком мало, чтобы нас штурмовать. Но замки берут не только штурмами…

Сначала нам предложили сдаться. Усиленный чарами протяжный голос перелетел стены, разнесся по дворам, заглушил кухонную болтовню; наверное, даже в самом дальнем уголке подвалов был он прекрасно слышен.

— Его милость барон Ульфар Ренхавенский объявляет и клянется, что бароны Лотары владеют сими землями не по праву! Его милость барон Ульфар Ренхавенский берет вас, люди Лотаров, под свою милостивую руку, и дарует вольности и послабления, и обещает заступничество и покровительство! Его милость барон Ульфар Ренхавенский клянется также, что дарует прощение и награду сложившим оружие, тех же, кто окажет сопротивление, повесит на стене замка, кем бы они ни были! Его милость барон Ульфар Ренхавенский ждет ответа завтра в полдень!

Брякнул об пол уроненный Аниткой нож.

— Ой, что буде-ет?

Старуха Инора забормотала молитву. Всхлипнула Динуша.