Полуночные укусы. Сборник рассказов из серии "Морганвилльские вампиры" (ЛП)

Видеть, как вампир двигается как настоящий хищник, которыми они и являются… немного страшно. В глазах этого ребенка была пустота, полное отсутствие интереса или эмоций. Будь он львом в клетке, для которого она предназначена, его глаза бы хоть что — то выражали.

— Откройте ее, — сказал ребенок и постучал по двери. Она была экстра надежной; он не может прикасаться к ней дольше секунды, тогда серебро начнет сжигать его. Он носил только жалкие грязные шорты хаки, которые были на два размера больше — без футболки, и его тонкая грудь была бледна, как слоновая кость. Видны синие вены под кожей, как у прозрачных манекенов по анатомии. — Откройте ее. — В его голосе даже не слышно гнева, надежды или отчаяния. Слова были бесчувственными, как и его глаза. Многие вампиры специально такими прикидываются в той или иной мере, но это дитя… у меня была жуткая мысль, что он никогда не был человеком.

Майкл задумчиво его рассматривал, надевая кожаные перчатки, которые он взял с собой в случае серебра. В отличие от мальчика, я умею читать эмоции в выражениях моего милого… и он выглядел пораженным и беспокоящимся о том, с чем мы столкнулись, как и я.

— Секунду, — ответил он. — Как тебя зовут?

Мальчик моргнул, медленное движение, словно он узнал его, наблюдая, а не естественным путем.

— Джереми, — сказал он. — Меня зовут Джереми.

— Хорошо, Джереми, — сказал Майкл успокаивающим голосом, каким обычно говорят с особо опасной, дикой собакой. — Ты ранен? — Он получил мотание головой. — Голоден?

Это вызвало плоский взгляд на секунду, а затем Джереми перевел его на меня.

— Отдайте ее мне, и я буду в порядке.

— Э — э, нет, жуткий ребенок, такого не будет, — сказала я. — Я не твой обед.

Джереми даже не потрудился в этот раз моргнуть. Честно говоря, ребенок был страшнее, чем все, что я видела на карнавале.

— Джереми, — произнес Майкл. Теперь он звучал холоднее, резче; он заработал внимание ребенка в мгновение ока. — Я здесь, чтобы вытащить тебя, но если посмотришь на нее так снова или тем более дотронешься до нее, я уйду и оставлю тебя здесь гнить. Понял?

Джереми наклонил голову немного в сторону, рассматривая Майкла, и сказал:

— Если это то, чего ты хочешь, то я не трону ее.

— Поклянись, — сказала я. — На мизинцах.

Он пожал плечами.

— Клянусь.

Я не услышала ничего особого, что не хорошо, но у нас нет выбора. Задание Амелии — привести странного ребенка, а не оставлять его здесь. Майкл делал все возможное.

— Следи за дверью, — сказал мне Майкл, я кивнула и отошла к двери. Расстояние между мной и Джереми увеличилось не случайно, с Майклом между нами. Я наблюдала, как Майкл положил руки в перчатках на прутья, крепко ухватился и надавил. Он был сильным, но прутья просто застонали и выдержали. Джереми наблюдал с интересом, но без эмоций, как Майкл выдохнул, стряхнул напряжение и попытался снова. Я вздрогнула, когда увидела боль на его лице; материал жег его даже через перчатки.

— Майкл, — сказала я. — Ты не видел тут какие — нибудь инструменты?

Потому что эти работники не похожи на тех, кто все убирает. Он сделал шаг назад от клетки, снял перчатки, и я увидела, что под ними руки опухли, порозовели и покрылись ожогами. Ауч. Очень большое содержание серебра.

— Может быть, — сказал он. — Слушай, это серебро довольно мягкое, но я не могу ухватиться, даже в перчатках. Я за инструментами. Это займет всего секунду.

— Секунду, — повторила я. — Обещаешь?

Наши глаза встретились, и он улыбнулся.

— Вот тебе крест на сердце, — ответил он. — Джереми, отойди и сядь на кровать. Ева останется с тобой.

Джереми ничего не сказал, но он вернулся к своей койке и растянулся, выглядя скучающим. Я секунду посмотрела на него, потом кивнула.

— Я буду в порядке. Иди.

Майкл стал размытой вспышкой, которая остановилась, чтобы открыть дверь, а затем она захлопнулась за ним с мягким стуком. Я сделала глубокий вдох и пожелала, чтобы на мне было что — то потеплее — вдруг показалось, что все тепло ушло вместе с ним. Я подошла к клетке и стала рассматривать. Она не выглядела крепкой. Серебряная проволока плотно обернута вокруг прутьев, но когда я нашла конец проволоки и схватила его, он изогнулся достаточно легко — высокое содержание серебра, довольно мягкое. Я так была сконцентрирована на раскручивании, что не понимала, что Джереми переместился, пока не посмотрела вверх.

Он стоял всего в нескольких футах, уставившись на место, где я размотала серебро. Не на меня, что, видимо, подпадает под букву закона. Я сглотнула и сказала:

— Майкл сказал тебе оставаться в постели.

— Нет, — ответил он. — Он сказал мне сесть на кровать. Он не говорил мне остаться там.

Прекрасно, у него есть встроенная способность детей грамматически разбирать приказы и искать лазейки. Просто здорово.

— Да уж. Почему бы тебе просто не сесть там? Это займет немного времени.