Клер не смогла удержаться от смеха. Барахтаясь на кровати и пытаясь влезть в свои штаны, он выглядел таким забавным и … ну да, потрясающим.
Она опустила биту и отвернулась.
— Прости. Я услышала шум и подумала… Погоди-ка! "Девчонки"? Во множественном числе?
К тебе ещё кто-то вламывался, кроме меня?
Он услышала скрип кровати, шорох одежды, а потом он признался:
— Типа того. Еве приспичило в ванную как раз тогда, когда я принимал душ. Хорошо хоть я занавеску задернул, а то огрёб бы по полной.
— Ева видела тебя голым?
— Ммм… за залитой водой пластиковой шторкой? У меня нет безопасного ответа на этот вопрос.
Клер без спроса развернулась лицом к нему. Шейн уже натягивал свою старую серую футболку.
— Нет, серьёзно. Чего это ты переодеваешься?
— Со скуки? — Шейн безуспешно попытался изобразить на лице невинность.
— Шейн, я никогда не видела, как ты переодеваешься днем, ни разу. Ты ушел, когда я проснулась и только что вернулся. Что стряслось?
Она думала о худшем. Наверное, где-нибудь за пределами Морганвилля "худшее" означало бы, что он встречался с другой девушкой, но в этом городе он вполне мог испачкаться в крови.
На его лице промелькнуло желание ей солгать, но потом он вздохнул, покачал головой и открыл дверцу шкафа. Вынул оттуда пластиковый пакет и протянул ей.
В пакете лежали его найковские кроссовки, поношенные синие джинсы и рубашка, сотню стирок тому назад бывшая красной.
И они воняли. Клер отшатнулась, сдерживая тошноту.
— Какого чёрта?
— Помнишь, я говорил, что нашел работу?
— И? — глаза Клер слезились, она прикрыла ладонью нос и рот, — Какая здесь связь со всем этим?
— Я нашел работу… на городской свалке. Разгребаю мусор. Ты знала, что туда залетают чайки? Так далеко от океана. У них, конечно, есть душ в раздевалке и я помылся, прежде чем идти домой, но я забыл взять сменную одежду, — он завязал пакет и убрал обратно в шкаф. — Я решил найти работу получше.
— Отличная идея.
Он выглядел таким раздражённым от того, что снова придётся искать работу, что Клер не смогла сдержать подступающий смешок.
— Ты что, надо мной смеёшься?
— Типа того
Шейн бросился на неё. Клер завизжала и увернулась, притворно замахнувшись битой. Он легко поймал её одной рукой и прижал Клер к стене.
Ох.
— Как от меня пахнет? — спросил он тем низким голосом, от которого по всему телу Клер побежали мурашки.
— Хорошо, — слишком слабое определение. — Вообще-то изумительно.
— Рад это слышать, — он слегка коснулся её губ своими, — Но давай убедимся. Сделай глубокий вдох.
Она послушно вдохнула
— Ну, может быть, легкий аромат использованных подгузников…
— Эй!
Она поцеловала его. Конечно, он не вонял старыми подгузниками. От него пахло корицей и специями, а его губы были такими мягкими и горячими, что она совершенно забыла о бите, пока та с громким стуком не упала на пол.
— У тебя вкус как у томатного супа, — пробормотал Шейн, — А я вообще-то пообедать зашёл.
— Так пошли обедать.
— Может быть, позже.
Клер сделала ещё один глубокий вдох — от него и впрямь пахло отнюдь не грязными подгузниками — и оттолкнула его. Она не была достаточно сильной, чтобы сделать это против его воли, но Шейн любезно отступил на шаг.
— Сейчас же, — велела она. — И ты сам постираешь свои вещи, вонючка, даже не вздумай меня упрашивать.
— А я бы смог? — он состроил щенячьи глазки.
Ну конечно, он смог бы.
И спускаясь рядом с ним по лестнице, она вдруг поняла, что нисколько против этого не возражает.
"Наверное, это и есть любовь", подумала она, протягивая ему банку томатного супа.
День Всех Святых