Полуночный ковбой (сборник)

— Смотря что вы имеете в виду под обратным путем. Если Ригу, тогда у нас в запасе дневная норма, при условии что мы будем идти в надводном положении с обычной скоростью. А если вы хотите идти на глубине и дозаправиться в Гаване, то мы сэкономим трехдневную норму расхода топлива, а может, и больше.

— Ясно, — ответил капитан. Он надеялся, что ответ лейтенанта поможет ему принять решение, но горючее здесь было ни при чем. Ясно, что решать должен он, и только он, а единственным верным решением в данной ситуации было возвращение домой.

— Ребята думают, что мы зайдем в Гавану, — заявил Польский почти фамильярно. — Говорят, там наших со всей душой принимают.

— Зря думают, — отвечал капитан. — У нас не туристический круиз.

Польский пожал плечами.

— Нет — так нет. Но нужно еще забрать Розанова с отрядом, а на это тоже уйдет некоторое количество топлива.

Капитан набрал в грудь побольше воздуха.

— Здесь я командир, и, что делать, решаю я.

Польский разинул рот от изумления. Потом медленно протянул:

— Что вы сказали?

— Безопасность корабля прежде всего, — отвечал капитан. — Тут надо все хорошенько взвесить.

— Вы хотите бросить их здесь?

— Я этого не говорил! Я только сказал, что нужно хорошо все обдумать! Черт побери, почему вы все время толкуете мои слова шиворот-навыворот? Убирайтесь отсюда! Ступайте в машинное отделение!

Храня молчание, Польский скользнул в люк и исчез. Капитан знал, что вахтенные матросы слышали их разговор, и понимал, что каждое его слово будет известно всем, стоит лишь смениться вахте. Включив внутреннюю связь, он приказал:

— Подготовьте показания эхолота! Вы что, хотите снова сесть на мель?

Ответа он не разобрал и крикнул:

— Да отвечайте, черт возьми! Я ничего понять не могу!

Прозвучал голос лейтенанта Польского:

— Может быть, выставить впередсмотрящих?

— Ну разумеется! — чуть не взвизгнул капитан. — Каким местом вы думаете? По-вашему, в данном случае нужна бригада водолазов?

— Вы не уточнили насчет впередсмотрящих, — отвечал лейтенант.

— Конечно, выставляйте… Нет, к черту. Объявите боевую тревогу. Орудийные расчеты на палубу.

Бам! Бам! Бам! — на подлодке зазвенели колокола общей тревоги. Польский снова заговорил:

— У нас не хватает девятерых. Кого поставить на их место?

Капитан задумался, взял себя в руки и распорядился:

— Выполняйте приказ. Обеспечьте полный состав орудийных расчетов.

Ярость капитана приутихла. Теперь, когда решение принято и отмене не подлежит, он хотел выполнить его наилучшим образом. В глубине души он понимал, что поступает опрометчиво, рискует лодкой и людьми, но отступать было поздно. Отмена приказа грозит ему гораздо худшей бедой, чем возможность обнаружения подлодки: если экипаж заметит его нерешительность и колебания, на его карьере вообще можно ставить крест.

— Польский, — произнес он спокойно и неторопливо, — выставите впередсмотрящих и подготовьте орудия к бою. Мы направляемся в гавань забрать отряд Розанова. Надо быть готовым к любым неожиданностям. Обеспечьте орудия расчетами и полным боекомплектом на случай нападения.

После паузы раздался голос лейтенанта Польского:

— Вы же знаете, полный боекомплект обеспечить невозможно. Осталось всего по пять снарядов на каждое орудие.

«Бог мой, я и забыл!» — подумал капитан, но тем не менее холодно ответил:

— Я знаю это не хуже вас. Снаряды придется экономить. На острове нет военной базы, это точно. И если на нас нападут, то только гражданские, а с ними мы запросто справимся. Итак, артиллерийские расчеты — к орудиям!

— По левому борту самолет! — крикнул вахтенный.

«Дождались, — пронеслось в голове у капитана. — Слишком уж нам до сих пор везло, долго так продолжаться не может». Вахтенному же он сказал:

— Что вы разорались? Где самолет?

— Пеленг триста пятнадцать, высота двадцать. Он приближается! — доложил вахтенный.

Капитан прижал бинокль к глазам как раз в тот момент, когда реактивный истребитель, сверкая серебристыми крыльями, проревел над их головами и взмыл вверх, освещенный солнечными лучами. Он явно разворачивался для нового захода.

Капитан оглянулся на моряков, которые в спешке заряжали зенитку.

— Прекратить, — крикнул он. — Не стрелять ни в коем случае! Если самолет вернется, машите руками.

— Да он тут как тут, — заметил вахтенный, — прямо над головой, высота сорок пять.

— Машите! Все машите руками, приветствуйте самолет!

Вахтенные, канониры и сам капитан замахали руками. Самолет снижался сначала бесшумно, все более увеличиваясь в размерах, и неожиданно пронзительный рев расколол воздух над головами моряков. Оставляя за собой грязный хвост выхлопных газов, истребитель рванулся вверх и, набрав высоту, сделал новый круг. На прощание он приветственно покачал крыльями и унесся вдаль.

Капитан опустил бинокль.

— Старая модель, — заметил он. — «Ф-56».

— Летающий гроб, — сказал вахтенный с правого борта. — Я бы ни за что в такой не залез. Обещай мне за это хоть орден Ленина.

— Зря волнуешься, — отвечал его напарник, — в его кабину твоя толстая задница не пролезет.

— Прекратить болтовню, — отрезал капитан. — Вы, кажется, на вахте, а не на завалинке у дома.