Полуночный Прилив

Удинаас старался устоять. Вода била его по голеням, кружила у онемелых ног. Волны качали и шатали его. За заливом — корабли. Четыре корабля. Движутся сквозь туман, темные носы раздвигают серую воду, будто мигрирующие левиафаны, разрезают буруны. Он уже мог расслышать тупой плеск десятков весел. На палубе виднелись уменьшенные расстоянием фигуры в капюшонах. Прибыла делегация.

Он чувствовал, будто стоит на ледяных кольях, и зазубренные их концы втыкаются в колени. Казалось, он утратил способность ходить. Действительно, какие-то мгновения отделяли его от падения в пенящуюся воду, от утопления. Так легко: подхваченный течениями, с холодной водой в легких, которая проникает в мозг, насылая тьму. В совершенном спокойствии принимая неизбежность, ожидая, пока все не закончится.

Когти впились в плечи, подняли над водой. Проникли сквозь мокрый плащ, вонзились в трепещущую плоть. Слишком пораженный, чтобы кричать, он чувствовал себя летящим по воздуху. Ноги разрезали пыль водяных гребней.

Вниз, на каменное ложе шагах в пятнадцати от линии прилива.

Поднявший его скрылся, хотя огонь все бурлил в груди и раненых когтями плечах. Чувствуя странную беспомощность, Удинаас начал барахтаться, пока не перевернулся на спину, смотря в бесцветное небо, чувствуя дождь на лице.

«Локви Вайвел. Похоже, не хочет, чтобы я умер».

Он поднял руки и ощутил мокрую ткань плаща. Проколов нет. Отлично. Не придется объяснять, откуда отверстия.

К ногам возвращалась чувствительность. Он оперся на руки и ноги. Мокрый, дрожащий. Рулада ждет неласковый прием, это ясно. Король — Ведун должен будет его убить. «Если это сработает».

Убить или сдаться. Что может заставить Ханнана Мосага сдаться едва омытому кровью щенку? Нет, изрубит его на кусочки, отделит голову и растопчет в блин. Что останется, сожжет. Уничтожит монстра, ведь Рулад Сенгар именно монстром и стал.

Сзади зашуршали шаги. Удинаас сел на карачки, смахнул капли со лба. Увидел, что подошел Халед.

— Удинаас, что ты здесь делаешь?

— Она бросила плитки? Да?

— Пыталась.

— Пыталась?

— Ей не удалось. Оплоты были закрыты; они стала как слепая. Испугалась. Никогда не видел ее такой напуганной.

— Еще что стряслось?

— Не знаю. Эдур всё сидят в цитадели.

— Не все же они там.

— Нет, лишь благородные. Остальные по домам. Рабам запретили входить. Большинству идти некуда, спрятались в лесу. Промокли с головы до пят. Конца ливню не видать. — Он протянул руку, помогая Удинаасу встать. — Идем в Длинный Дом. Согреемся, обсохнем.

Удинаас позволил Халеду вести себя в дом Сенгаров. — Халед, видел корабли? — спросил он на ходу. — Видел ты их?

— Да. Они спускают шлюпки, но радостной встречи не жди.

— Интересно, они готовы к такому?

Халед не ответил.

Он вошли в дом. Внезапная теплота, единственный звук — треск пламени. Халед помог ему снять волглый плащ. Судорожно вздохнул, схватив Удинааса за рубаху. — Где ты их получил?

Удинаас нахмурил брови, поглядел на почти черные синяки в местах, где его обхватывали когти Вайвела. — Сам не знаю.

— Похожи на раны Пернатой, от того демона. Как есть они. Удинаас, что стряслось с тобой?

— Ничего. Пойду спать.

Халед больше не заговаривал. Удинаас прошел через длинный зал к своей каморке.

* * *

Сражаясь с течением, три шлюпки подходили к южному берегу реки. На каждом было примерно по дюжине летерийцев — в большинстве телохранители в полном вооружении, с опущенными забралами шлемов.

Серен следовала к берегу в четырех шагах позади Бурака Преграды. Кажется, они станут единственными членами «комитета по встрече», по крайней мере поначалу. — Что вы решили им рассказать? — спросила она.

Бурак оглянулся, и капли полетели с краев капюшона его плаща. — Я надеялся, что расскажете вы. Хоть что-то.

Она ему не поверила, но поддержала игру: — Я не разбираюсь в протоколе. Глава делегации — Нифадас, но там будет и принц. Кого приветствовать первым?

Бурак пожал плечами: — Любой из них разозлится на вас, если первым поклонитесь другому.

— Будем надеяться, — продолжала она, — что это не примут за рассчитанное оскорбление.

— Ну, будем. Аквитора все полагают лицом нейтральным.

— Тогда мне нужно будет поклониться середине между ними?

— Тогда они оба почувствуют себя обиженными.

— По крайней мере, никто не будет обойден.

— Юмор. Это уже лучше, аквитор. Не нужно злиться.

К этому времени они достигли полосы прибоя и встали, ожидая прибытия шлюпок. Дождь решился припустить еще сильнее, заливая камни, с громким плеском падая на волнуемую приливом морскую воду. Суденышки почти пропали за серой пеленой дождя, а потом внезапно обнаружились вновь. Первое задрожало и зашуршало, ударившись о песок. Команда прекратила грести — взметнулись к небо и сразу же опали весла. Охранники с плеском спрыгнула на берег. Один махнул рукой Бураку и Серен. Лицо, насколько видно за шлемом с носовой пластиной, было угрюмым.

— Я финед Мороч Неват, из Гвардии Принца. Где Эдур?

Казалось, Мороч смотрит на Серен, так что она ответила: — В цитадели, финед. Случилось… событие.

— Что это значит, во имя Странника?