Полуночный Прилив

— Ха! — он прочесал волосы пятерней, принял импозантную позу. — Ну как?

Багг протянул рубаху. — Как вам удалось сохранить такие мышцы, если ничего не делаете? Вот чему дивлюсь.

— Фамильная черта Беддиктов, мой милый, грустный приспешник. Видел бы ты Брюса во всем вооружении. Но даже он заморыш в сравнении с Халлом. Как средний сын, я представляю их идеальный баланс. Ум, физическая сила, множество талантов и красота в придачу. Учтем также необычайную способность просаживать все это впустую — и вот перед тобой великолепная кульминация нашего рода.

— Чудесная, прочувствованная речь, — низко поклонился Багг.

— А что, нет? Теперь я встаю на путь. — Теол взмахнул рукой, шествуя к лестнице. — Ах, да, тебе еще нужно связать брюки. Шерсти достаточно?

— Ну, я могу сделать одну штанину полностью или обе до…

— До колен?

— Гораздо выше.

— Вяжи одну штанину.

— Слушаюсь, господин. Затем нужно будет найти какую-нибудь еду. И питье.

Теол упер руки в боки: — Разве мы не продали буквально все, кроме одной кровати и одной табуретки? Что же нам еще выгрести?

Багг глянул искоса. — Нечего, — согласился он. — Чего бы вы желали отведать сегодня ночью?

— Того, что нуждается в приготовлении.

— Предпочитаете то, что при приготовлении улучшается, или то, что просто поддается приготовлению?

— Сойдет и то, и это.

— Как насчет дров?

— Я не ем…

— Для печи.

— О, понятно. Ну, найди что-нибудь. Погляди на свой табурет — ему ведь не нужны все три ноги? Если воровство не окупается, приходит время импровизаций. Я иду навстречу трем судьбам, Багг. Молись, чтобы Странник смотрел в другую сторону.

— Непременно.

Теол спустился по лесенке, с внезапной паникой осознав, что в ней осталась одна ступенька из трех.

Комната внизу была пуста, если не считать нескольких тонких матрацев, свернутых у стены. На печи у единственного окна стоял глиняный кувшин, рядом валялись несколько деревянных ложек и чашек. Во всем элегантность простоты, подумал Теол.

Он отвел рукой драную занавеску, служившую вместо двери, напомнив себе приказать Баггу, чтобы вытащил дверное полотно из — под очага. Немного полировки — и можно получить у Каспа — жестянщика пару доков.

Теол вышел из дома. Он стоял в узком проходе, таком узком, что к улице пришлось идти боком, отталкивая ногами всякий мусор. «Пышечки… хотел бы я, чтобы такие всегда ломились в эту дверь» . Ему было необходимо приглашение на обед. Такой опытный гость, как он, сумеет придать себе достойный вид, сумеет нести радость одним своим появлением. Они клюнут.

На улочке были только трое нереков — мать с двумя детьми — полукровками. Они спали в нише напротив нового дома. Он прошел мимо скрюченных тел, отпихнул подошедшую близко крысу и начал пробираться между гор ящиков, почти заслонивших выход на большую улицу. Склады Бири вечно переполнены, и Бири давно рассматривает эти улочки (рядом с улицей Куль на канале Квилласа) как подсобный двор.

Охранник двора, Чалас, развалился на скамейке на другой стороне улицы, где та открывалась на Площадь Прыща. Он был голым, лишь чресла прикрывала обернутая кожей дубина. — Чудесная рубашка, — сказал стражник, уставившись на Теола покрасневшими глазами.

— Ты меня окрылил, Чалас.

— Счастлив помочь.

Теол остановился, упер руки в бока и поглядел на заполненную народом площадь. — Город процветает.

— А здесь без перемен… разве что в последнее время.

— Ох, да это рывок веслом против мощного течения.

— Не услышал бы Бири. Он все еще хочет видеть твою голову засоленной в бочке и плывущей по морям.

— Бири всегда не того хочет.

Чалас хмыкнул. — Твой первый выход за недели. Особый случай?

— У меня встреча с тремя женщинами.

— Хочешь мою дубину?

Теол глянул на потрепанную вещь. — Не хочу оставить тебя беззащитным.

— Их пугает мое резаное лицо. Всех, кроме нереков. Прошли мимо, не заметив.

— Проблемы?

— Нет. Это же подвальные крысы. Но ты знаешь Бири.

— Лучше, чем он сам себя знает. Напомни ему об этом, Чалас, если он задумает причинить им вред. — Ладно.

Теол вышел на площадь, вклинившись в толпу. По трем сторонам располагались мелочные рынки — самая бесполезная коллекция ненужной дряни, какую видывал Теол. А люди раскупают все без устали, день за днем. «Наша цивилизация процветает на тупости. Немного нужно ума, чтобы проколоть эту вену и сосать из ее богатств. Удобно, хотя и несколько убого. Путь к самым мрачным откровениям».

Он пересек площадь, вошел на Красную Аллею. Тридцать шагов — и он напротив арки входа «У Хальдо». Внутрь, под сень прохода и снова на солнечный свет, во двор. Полдюжины столиков, все заняты. Благодать для недотеп, не имеющих монеты на посещение внутреннего святилища Хальдо — номеров, или «ям», в которых днем и ночью кипела нечистая деятельность, в своем артистизме доведенная до абсурда. Еще один пример того, за что готовы платить люди, дай им возможность.