Полуночный Прилив

Такое предположение обидело воина. — Я вам не союзник, — сказал он. — Не в этом деле. Канарт хочет пойти к Фиру и потребовать другого командира.

— Да, это было бы облегчением. А чего хотите вы?

— Я хочу, чтобы вы оправдались, пока Канарт не отправился к Фиру.

Тралл отвернулся. К югу лежали окрестные селения Зетила. Ни скота, ни работников на полях. Прошли дожди, и все покрылось свежей зеленой травой. — Она была рабыней из Синей Розы? Ваша мать. Вот почему вы держитесь в стороне от нас.

— Я не стыжусь, Тралл Сенгар. Если вы хотели обидеть меня…

Он посмотрел в суровые очи Алрады. — Нет, совсем наоборот. Я знаю, что вы меня не любите. Никогда не любили — даже когда я не бил… женщин. Странно, но я вами всегда восхищался. Вашей силой, решимостью подняться над низким рождением…

— Подняться? — Улыбка Алрады была холодной. — У меня нет подобных побуждений, Тралл Сенгар. Перед смертью мать открыла мне много тайн. Народ Синей Розы — выжившие после битвы, в которой, как полагают, никто не выжил. Видите ли, считается, что Эдур убили всех. Им самим было нужно в это верить.

— Вы говорите непонятно, Алрада Ан. О чем этот рассказ?

— Я говорю о Предательстве. Когда Тисте Эдур и Тисте Анди сражались против К'чайн Че'малле как союзники. Предательство, совсем не такое, о каком говорят эдурские легенды. Скабандари Кровавый Глаз ударил Сильхаса Руина. В спину. Все, что вы учили ребенком, было ложью. — Он усмехнулся еще холоднее. — А теперь вы обвиняете меня во лжи.

— Синяя Роза — Тисте Анди?

— Кровь разбавлена, но она та же.

Тралл снова отвернулся. И кивнул своим мыслям. — Не вижу причин звать вас лжецом, Алрада Ан. Ваша версия кажется правдоподобнее. Если бы предали нас, это мы были бы на месте нынешних Анди — остатками сломленного народа…

— Не такого уж сломленного, — возразил Алрада.

— Вы думаете, Синяя Роза не капитулирует? Разве она уже не стала протекторатом Летера? Нацией подъяремных?

— Они ожидали этого, Тралл Сенгар. В конце концов истину не скроешь — едва Эдур займут Синюю Розу, они поймут, что правящий класс обладает кровью Анди.

— Может быть.

Некоторое время они молчали.

— Я ненавижу не лично вас, Тралл Сенгар, — сказал наконец Алрада Ан. — Моя ненависть касается всех Эдур.

— Я понял.

— Точно? Поглядите на этих теневых духов. Призраки, привязанные к Эдур, принужденные воевать за них. Чтобы находить забвение под клинками летериийской стали, рокового железа, от которого у них нет защиты. Они Тисте Анди, тени тех, кого вы так давно предали.

— Это правда, Тралл Сенгар, — заговорил демон Сирень. — Эти духи связаны чарами, как и Кенилл» рахи. Они — не ваши предки.

— Со всем этим, — отозвался Тралл, — я ничего не могу поделать.

С этими словами он отошел. Через лагерь, ловко не замечаемый всеми — путь его казался лишенным всяких препятствий, как будто его пролагала волшебная рука. Тралл не был избавлен от сожалений. Ему хотелось бы вернуться в тот миг, когда он потерял контроль над собой, выказал свою ярость — и отменить всё. Он подозревал, что женщина была права. Первая забота — раны Эдур. Не было времени на демонов. Не надо было бить ее.

Никому не интересны его причины. Они видели непростительное деяние, и всё тут.

Он подошел к шатру командира. Увидел ранее прибывших всадников, среди которых была и Уруфь, его мать.

Она стояла около лошади. Из шатра вышел Фир, присоединился к матери.

Когда Тралл подошел, Уруфь говорила: — … я едва стою. Если на пути к югу будет так мало пищи, я первая предложу забить лошадей. — Заметив Тралла, она повернулась к нему. — Ты совершил ужасные ошибки, сынок. Тем не менее, излишняя горячность части женщин в лагере недопустима. Твое наказание — только моя обязанность. — Она вновь обратилась к Фиру: — Твои воины подобны детям? Они все еще таскаются за юбками матерей? Разве твой брат Тралл выказал трусость на поле брани?

— Нет, это не вопрос его смелости…

— Тебя и твоих воинов ничто иное не должно касаться. Старший сын, я думала о тебе лучше. Брат желал исцелить раненого товарища…

— Демона…

— А разве демоны не сражались за Высокий Форт? Разве они не погибли, добывая нам победу? Целительницы должны слушать просьбы воинов. Не им судить, кто достоин лечения. Будь я там, я сама ударила бы ее за заносчивость. Или каждая женщина среди Эдур приобрела пороки императрицы Майен? Нет, если это зависит от меня. А теперь, Фир — ты должен исправить поведение своих воинов. Напомнить им о подвигах Тралла во время поисков императорского меча. Прикажи им вспомнить, что именно он принес весь о забое тюленей. Самое главное, Фир — не отворачивайся от братьев своих. Ты посмеешь ослушаться материнских слов?

Казалось, с плеч Фира скатился тяжкий груз. Он криво улыбнулся: — Не посмею.

Фир сказал, поколебавшись: — Мать, Фир гневается за мое несогласие с необходимостью войны. Я безрассудно высказывал сомнения…