Полуночный Сокол

Накануне вечером они долго сидели на прощальном обеде с Джасареем, Бендегитом Браном и Фиаллахом. Разговор шел в основном о политике, но даже когда перешли к более интересным темам, Бэйну легче не стало. Ему очень хотелось провалиться сквозь землю, когда начали обсуждать Коннавара, его жизнь, храбрость и величие. Бэйну то и дело приходилось сдерживать гнев. В какой-то момент император повернулся к нему:

— Ты когда-нибудь встречался с королем?

— Только раз и очень недолго, — ответил Бэйн, — я выиграл марафон, и он вручил мне приз.

Джасарей внимательно посмотрел на него, а затем обратился к Бендегиту Брану:

— Мои разведчики сообщили, что король Шард снова строит сильный флот, — сказал он. — Коннавар об этом знает?

— Мы прекрасно знаем об угрозе, — заявил Бран. — Шард ненавидит Коннавара и пообещал отрезать ему голову.

— А откуда такая ненависть?

Бран взглянул на Фиаллаха:

— Ты там был, дружище, может, ты нам все и расскажешь? Огромный желтоволосый воин кивнул, и Бэйн увидел, что его хмурое лицо помрачнело еще больше.

Отряд варов под командованием Шарда напал на мое селение, чтобы взять в заложницы молодую девушку по имени Таэ. Она была дочерью влиятельного лорда, и Шард считал, что сможет потребовать за нее большой выкуп золотом. Вне всяких сомнений, он был прав. Большинство мужчин обманом выманили из селения, мы были примерно в пятнадцати милях и выслеживали льва. Поблизости оказался только Коннавар, который выследил варов и освободил Таэ.

— Он был один? — спросил Джасарей.

— Да, один, — подтвердил Фиаллах, — мне очень стыдно, что меня не было рядом.

— Как же ему это удалось?

— Нападавшие разделились, чтобы сбить со следа погоню. Коннавар перебил группу, которая удерживала Таэ, и увез девушку в лесную чащу. Один из убитых был братом Шарда, и тот поклялся на крови, что убьет Коннавара.

— Великие люди часто наживают врагов, — сказал Джасарей, — меня очень огорчило известие о смерти Таэ, насколько я помню, это случилось из-за кровной вражды. Почему Коннавар снова не женится?

Гости не знали, что и ответить, и первым нашелся Бран:

— Он повенчан на бедах и заботах кельтонских народов, и на личную жизнь просто не хватает времени так же, как и у вас, ваше величество.

— В самом деле, — подтвердил Джасарей, и разговор вернулся к договорам и тесным связям между народами.

К концу вечера Бэйн буквально валился с ног. Они со Свирепым вернулись в приготовленную комнату, Свирепый тут же лег спать, а Бэйн выпил немного вина, посидел на балконе, наблюдая за звездами, и тоже пошел спать.

Сон был ужасным, дьявольски страшным. Сердце отчаянно колотилось, но кошмар отступал, ускользая из памяти. Бэйн помнил, что ему снился Бануин, который пытался что-то ему сказать, но что именно, Бэйн не помнил. Что-то про свое видение! Видение, в котором за ним гнался демон? Он вспомнил ночь в доме Баруса в Ассии, когда его разбудили крики Бануина. «Стены живые!» — вопил тот, а по его Лицу градом катился пот. «За тобой-гонится демон, Бэйн! Я вижу его! Когтистые лапы. Он пришел за тобой!»

Что же еще он сказал? В тишине комнаты он попытался вспомнить описанную Бануином сцену. «Ты шел по коридорам, но стены были живыми и извивались. У тебя короткий меч, с тобой шел мужчина, пожилой мужчина. Демон крался за вами. Ужасный демон, очень сильный и быстрый».

Бэйн встал с кровати и вышел на балкон. Было свежо, с моря дул прохладный ветер. Он посмотрел вниз на залитые лунным светом сады императора и заметил какое-то движение. Это был император, обнаженный, он быстро шел по коридору лабиринта. Бэйн улыбнулся — смешное и нелепое зрелище. «Хотя, — подумал он, — если ты управляешь Городом-Камнем, то можешь вести себя так, как захочется». Бэйн зевнул и еще раз взглянул на сад и заметил еще одну фигуру. Фигура двигалась так быстро, что Бэйн сначала не мог решить, видит он ее или ему только кажется.

Полосатое чудище вышло на площадку в центре лабиринта, затем исчезло из виду. Бэйн присмотрелся внимательнее. Лабиринт освещало множество фонарей, и Бэйн подумал, что это просто игра света и тени, но тут он снова его увидел — огромное чудище охотилось.

Бэйн вбежал в спальню и разбудил Свирепого.

— Император в опасности, — прошептал он.

— Что?

— Чудище гоняется за ним по лабиринту.

Бэйн вышел на балкон и посмотрел вниз — до земли было метра четыре. Он перелез через перила, повис на выступе, спрыгнул и покатился кубарем. Когда он поднялся, рядом шлепнулся Свирепый и, поднимаясь, заворчал. Ни один из них не был вооружен — только королевской страже разрешалось проносить во дворец оружие.