Полуночный Валентайн (ЛП)

Взгляд Тео снова подхватывает меня. Я знаю, что он видит, какой эффект оказывает на меня, потому что его глаза темнеют, а красный румянец расползается по его щекам.

– Вот вы где!

В дверном проеме появляется один из рабочих Тео, рыжеволосый парень с поясом для инструментов, привязанный к талии. Он нетерпеливо улыбается, не подозревая о том, что только что нарушил.

Я и сама точно не знаю, чему он помешал.

Тео опускает мое запястье, как будто его ошпарили, поворачивается и вылетает с кухни. Работник смотрит ему вслед, словно для Тео совершенно нормально свалить без предупреждения, потом поворачивается ко мне, покачав головой.

– Привет, привет! Я Тоби из команды Тео.

Затаив дыхание, я прислоняюсь к столу за поддержкой. Надеюсь, мои щеки не такие красные, как ощущаются.

– Привет, Тоби. Я Меган. Приятно познакомиться.

Он указывает большим пальцем через плечо.

– Там есть пончики, если хочешь. Тео купил их по дороге.

Прежде чем ответить, Тео возвращается, держа что-то завернутое в белую бумажную салфетку. Он подходит ко мне и протягивает, слегка покачивая, когда я не реагирую достаточно быстро.

Как только беру это из его рук, он разворачивается и снова уходит, потянув Тоби вместе с собой за рукав рубашки.

– Увидимся позже! – бросает Тоби, когда Тео утаскивает его.

Еще немного подрагивая, я раскрываю сверток, который дал мне Тео. Увидев, что там, мое сердце замирает.

Технически, это не пончик. Это датское печенье. «Медвежий коготь», если точнее.

Любимое лакомство Касса на завтрак, которое он лопал как минимум несколько раз в неделю, включая день своей смерти.

ГЛАВА 13

Я стою на заднем дворике, безучастно глядя на море с несъеденным «Медвежьим когтем» в руке, когда меня зовут по имени, пронзая путаницу моих мыслей. Оборачиваюсь и вижу как Сюзанна спешит ко мне из особняка. На ней ярко-розовый спортивный костюм и шлепанцы. Без макияжа и с хвостиком на макушке она выглядит на десять лет моложе. И совершенно испуганной.

Она прорывается сквозь открытые французские двери и обнимает меня.

– Я только что услышала о пожаре! Слава Богу, ты цела!

– Быстро же распространились слухи, – бормочу я, задаваясь вопросом, состоят ли все жители этого городка в общем чате для сбора самых пикантных новостей.

Она отстраняется и держит меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы осмотреть сверху донизу для оценки нанесенного урона. Когда никаких повреждений не обнаруживает, она втягивает меня в еще одно объятие, на этот раз более крепкое.

– Сюзанна, со мной все нормально, – через мгновение говорю я, растроганная, но также раздраженная ее беспокойством. Мне никогда не нравилось, когда люди из-за меня суетились.

Когда она отходит на этот раз, то находится на грани слез.

– Я обязана была заставить тебя пожить в гостинице, пока этот дом не отремонтируют, – всхлип. – Господи, Меган, если бы с тобой что-то случилось, это было бы моей виной.

– Не глупи, – твердо говорю я. – Несчастные случаи происходят постоянно. В таких вещах никто не виноват.

Она смотрит на дом со сдвинутыми бровями, словно боится его.

– Не знаю, дорогая, моя мама всегда говорила, что несчастный случай – это просто способ судьбы дать человеку понять, что он ничего не контролирует.

Я выдуваю воздух через губы, выдав пренебрежительный звук, отлично сочетающийся с моим дергающимся глазом.

– Нет такой вещи, как судьба, Сюзанна. Или провидение, или старика в белых одеждах на небесах, который наблюдает за нами и ждет, что мы будем проводить час каждую неделю, сидя на твердых деревянных скамейках в здании с уродливыми витражами, молясь статуе чувака, прибитого к кресту. Ничего такого нет. Мы одиноки во Вселенной. Все происходящее – просто случайность.

Мне приходится игнорировать ворчливый голос в голове, который спрашивает о «Медвежьем когте» в моей руке. И о компьютерных изображениях «Баттеркупа». И об ударе молнии. И о мужчине, который совершенно случайно совершал полуночную прогулку по пляжу прямо перед моим домом именно в тот момент, когда мне нужна была его помощь. И о полудюжине других вещей, беспокойно кувыркающихся в моем подсознании.

– Это удручает, – резко бросает Сюзанна. – Напомни мне не приглашать тебя на рождественский ужин. У младенца Иисуса случится мигрень.

– Прости. Слишком рано для нигилизма⁶?

– Негативу не место в любое время суток, дорогая, – она морщит нос.

– Это не негатив. Это... практичность. Реализм.

– Хрень собачья, вот что это такое, – с категоричностью произносит Сюзанна, что немного приводит меня в чувство. – Не позволяй жизни лишить себя надежды только потому, что она несколько раз дала тебе по яйцам, – она делает паузу. – Образно говоря, конечно. Я не намекала, что у тебя есть яички.

– О, конечно, – говорю я с серьезным лицом. – Потому что у меня огромные стальные яйца, которые перезваниваются при ходьбе.

– Меня давно раздирало спросить, что это от тебя за шум, – стреляет в ответ Сюзанна. – Еще думала, ни Колокол ли Свободы запихнули в твою вагину.

Мы громко смеемся. Именно смех и нужен, чтобы разогнать напряженность и путаницу последних нескольких дней.