Полуночный Валентайн (ЛП)

Тео ведет меня к середине танцпола и обнимает, мы стоим неподвижно, глядя друг другу в глаза. Музыка нарастает вместе с ударами моего сердца.

– Привет, – говорю я.

В качестве ответа он склоняет голову к моей шее и глубоко вдыхает.

Я обнимаю его за плечи и прячу лицо в его груди, не заботясь о том, что у нас сотни свидетелей-зевак. Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую это кончиками пальцев.

– Ты знаешь, как эффектно появиться, Солнышко.

Низкий гул проходит через его грудь. Хихиканье?

Он переступает с ноги на ноги, и мы начинаем покачиваться. Наши тела прижаты друг к другу и медленно двигаются в такт музыке без каких-либо усилий, будто парят.

– Я скучала по тебе.

Он кладет палец мне под подбородок и наклоняет голову, чтобы мы встретились взглядами, затем хлопает себя по груди и поднимает два пальца. Он тоже.

– Ты выглядишь... лучше.

Он медленно кивает, а затем также лениво моргает. Его зрачки расширены.

Да он под кайфом!

Как ледяная вода, холодный поток ужаса пронизывает мои вены. Когда я напрягаюсь у него на руках, он наклоняет голову, глядя на меня полузакрытыми глазами.

– Тео, ты принимал какую-то дурь?

На лице его появляется легкое удивление, затем он качает головой. Пытается что-то объяснить, спустя немного времени я понимаю, что он имеет в виду медикаменты.

Он на таблетках

. Сама не понимаю, почему это так меня шокирует, ведь, как правило, когда человек проводит время в учреждении для оказания психиатрической помощи, лекарства всегда принимают в этом участие.

– Ты... ты в порядке? – шепчу я.

Мечтательно улыбаясь, он снова кивает. Тео постукивает по виску и делает движение «пфф» рукой. Если бы он был кем-то другим, я бы не догадалась о значение этих жестов, но этот мужчина однажды сказал мне, что слышит голоса и видит призраков. А теперь сообщает, что они исчезли. Лекарства изгнали их.

Должно быть, сильные лекарства.

Такие сильные, что убивают демонов.

Страх окутывает мое сердце. Песня заканчивается, музыка сменяется, и внезапно все, что было таким волшебным становится раздражающим и чуждым.

– Я хочу уехать, Тео. Поедешь со мной?

Когда он берет мое лицо в руки и нежно целует, я воспринимаю это как «да». Я приказываю ему оставаться там, где он стоит, сама бегу к столику, чтобы предупредить Сюзанну об уходе.

– Дорогая, я удивлена, что ты вообще все еще здесь, – она потягивает свой напиток и улыбается.

– Как ты доберешься до дома?

Она отмахивается.

– На такси. Или может быть, на Джокере – он симпатичный, – она поднимает бокал и произносит тост за бармена, подмигивая ему.

Я не удосуживаюсь посмотреть, подмигнул ли он ей в ответ. Просто чмокаю в щеку подругу и бегу обратно к Тео, игнорируя пристальные взгляды, следящие за каждым моим шагом. Хватаю его за руку и увожу с танцпола, прорычав на кого-то о медлительности и попросив свалить с дороги.

Сейчас мне не до вежливости. Я должна побыть наедине со своим мужчиной, иначе совершу убийство.

Дорога домой занимает в два раза меньше времени, чем обычно, потому что я нарушаю все существующие правила дорожного движения. Все это время Тео просто смотрит на меня, гладит по волосам и улыбается, совершенно ни о чем не тревожась, даже когда мы с визгом срезаем углы.

Мне не нравится его неестественное спокойствие. Мне не нравится стеклянность в его глазах, странная новая дымка, которая заняла место всего, что когда-то было таким интенсивным. Мне не нравится, как его правая рука подрагивает через равные промежутки времени, или как его плечи иногда дергаются, или как он продолжает сглатывать, словно у него дикий сушняк.

Здравомыслие всегда имеет цену, но в этом случае, думаю, она слишком высока.

– Тео, какие лекарства ты принимаешь?

Он залезает в карман пальто, достает два маленьких оранжевых флакона и протягивает их мне. Я щелкаю на верхний свет и прищуриваюсь, чтобы разобрать надписи на этикетках. Один из препаратов – «Валиум», который, вероятно, ответственен за стеклянные глаза, но к утру он должен выйти из организма. Другой носит зловеще длинное название, которого я никогда раньше не слышала. Должно быть, именно он убийца демонов, вызывающий эти подергивания.

Я поднимаю пузырек вверх.

– Это нужно принимать на постоянной основе?

Он кивает.

Вашу ж мать.

Вырубаю свет, и бросаю флаконы в подстаканник. Когда я раздраженно выдыхаю, Тео наклоняется и кладет голову мне на колени, обнимая бедра и поглаживая мою ногу, дыша удовлетворением. По приезду в «Баттеркуп» он уже спит.

Заезжаю на подъездную дорожку, глушу мотор и сижу в темноте, слушая тиканье двигателя и глубокое дыхание Тео.

Как, черт возьми, он добрался до ресторана «У Бугера»? В таком состоянии он не мог управлять автомобилем. Куп говорил, что Тео может покидать больницу на ночь и в выходные по своему желанию, но персонал все равно обязан следить за состоянием своих пациентов. Не могу поверить, что они позволили ему в состоянии укурка свободно выплыть за дверь!