Полунощная Чудь

— Я знаю, — ответил Голон, его сердце превратилось в кусок льда. Ахерон имеет дело только с живыми человеческими душами. Как у него.

Ему показалось, что невидимый глаз паромщика нашел сосредоточие всей его личности; холод побежал из его ледяного сердца по венам, кровь превратилась в талую воду. По одному движению костяной кисти Ахерона маг понял, что паромщик Исса может забрать его душу в любой момент, для него это также легко, как сорвать цветок. — Ты должен расстаться с надеждой на вечную жизнь; твою душа пойдет к Иссу и будет жизнь вместе с ним до конца времени в Сером Дворце.

Голон попытался заговорить, но его язык примерз к деснам: слова не выходили изо рта.

Но теперь вперед вышел его хозяин; Фаран подошел к барке и заговорил, перекрикивая шум разрушения за своей спиной.

— Ахерон, гребец Лабиринта. Ты знаешь меня?

Демон слегка повернул голову и мгновенно опознал его. — Фаран Гатон Некрон. Верный слуга.

— Если я действительно такой, каким ты меня назвал, дай нам дорогу, — сказал Фаран, с вызовом глядя на создание тьмы.

Негромкий звук, что-то вроде смешка, донесся из пустоты под капюшоном. — Я уже говорил: всему есть цена — даже верному слуге. Обычная цена — душа. Однако Князь не нуждается в твоей, так как она уже у него есть: он забрал ее двести лет назад, в то мгновение, когда ты в первый раз выпил из Черной Чаши. Она давно живет во Дворце Повелителя Исса. Если ты можешь видеть его, то знаешь, что это чернильно-черное место в виде пирамиды, в которой живут сотни миллионов душ. Ряд за рядом, душа за душой, пирамида поднимается выше неба. Твоя там, схваченная как ночная бабочка и светящаяся в вечной мгле.

— Тогда что я могу дать? — спросил Фаран, пожимая плечами. На набережной было почти невозможно стоять, земля тряслась как в лихорадке. Все ухватились за стены и еще не упавшие колонны, только бы остаться на ногах. Тем не менее, они с удивлением заметили, что поверхность воды перед ними не шевелилась.

— Ты заплатишь жизнью того существа, которое тебе дороже всего. В течении года это существо умрет, а его душа перенесется в Серый Храм, где будет ждать Повелителя Исса до конца времени.

— Существо наиболее дорогое мне? — удивился Фаран. — И кто это?

Еще один еле слышный смешок из-под тени капюшона. — Не спрашивай то, что ты и так знаешь, Фаран. Да или нет?

— Да, я согласен, — ответил Фаран и его лицо скривилось, как если бы согласие было вырвано из его рта раскаленными до красна клещами.

— Это хорошо, что тебе больно, Фаран Гатон Некрон, — сказал Ахерон. — Исс не любит легкие сделки. Поднимайтесь, ты и твои люди, входите на барку. Теперь скажи мне, куда и в какое время вы хотите попасть?

— В какое время? — спросил Фаран.

— Да: эта река время, она похожа на бесконечный круг Исса, находящая конец в начале и начало в конце. Ты принес жертву; говори, ты хочешь пойти вперед или назад, куда хочешь.

Еще один оглушающий толчок за спиной, но Фаран все еще колебался, в его голове сражались тысячи мыслей. Самое главное искушение — приказать Ахерону перенести его в позавчера, когда Тралл все еще был его и все было возможно, когда он смог бы спокойно завладеть Талассой, остановить жреца в маске у ворот города, не пойти в могилу Маризиана… и сделать еще много чего другого: исправить тысячи ошибок и оплошностей того дня. Но все то, что случилось, случилось потому, что было написано в Книге Червя. Разве все, что бы он не сделал, не закончилось бы в конце концов точно такой же ловушкой, в которой он сейчас оказался?

Внезапно в нем пробудилось мужество; только будущее стоит брать в расчет: он пойдет на север по следам своего старого врага, барона, и наконец-то закончит старую как мир войну между двумя храмами; один последний бой, Иллгил умрет, свет Ре погаснет и на земле воцарится Исс. Тогда и только тогда Князь Темного Лабиринта услышит его мольбы и освободит того, кого он только что предложил ему.

— Перевези меня в то место, где находится создание, известное как Бронзовый Воин.

— А время? — спросил Ахерон.

— Пускай это будет прямо перед тем, как там окажутся наши враги, — ответил Фаран.

— Тогда поднимайся на барку: я перенесу тебя в то время, и настолько близко к этому месту, насколько смогу.

— То есть ты не в состоянии взять меня в Лорн?

— Нет; ни один из слуг Исса не может войти туда. Но я перенесу тебя к его границе.

Его голос почти утонул в чудовищном реве, донесшимся с другого конца пещеры, а пол так затрясся, как если бы они скакали на спине буйного жеребца. Некоторые стражи за ним погибли, накрытые падающими обломками потолка. Остальные проглотили страх перед мрачной баркой и полезли на корабль, зачастую прыгая прямо на костяной планшир. Огромные каменные блоки продолжали падать с потолка, сбивая с ног некоторых из его людей, так что те промахивались и падали в серебряную реку. А потом молча и без всплеска исчезали в ее глубинах.