Полуостров загадок

— Тальвавтын! — притронулся я к спящему. Старик вздрогнул и сел.

— Гык! крепко заснул, — пробормотал он, вытаскивая трубку и закуривая.

— Письмо твое получили, торговать оленей приехали.

Старуха поставила свой почерневший столик, принесла чайник и блюдо с замороженным костным мозгом. Костя вытащил из за пазухи заветную флягу и разлил спирт в фарфоровые чашки. Спирт мы имели право расходовать только в исключительных случаях.

Лицо Тальвавтына оживилось.

— Хорошо торгуешь, — заметил он, кивнув на флягу, — давай разговаривать.

На тонких губах мелькнула ироническая усмешка;

— Продашь шесть тысяч важенок — получишь вот такой сундук денег, — кивнул Костя на деревянный ящик, обтянутый сыромятью, из которого старуха извлекла фарфоровые чашки.

— И в придачу, — добавил я, — все продукты и товары, которые мы привезли с собой.

Столько денег? — удивился Тальвавтын. — Как считать буду?

— А так, что на эти деньги купить сможешь сразу все товары в нескольких факториях.

— Какомэй! — Глаза Тальвавтына заблестели.

— Только, чур, важенок продавай отборных — на племя!

— Из разных стад давать буду, — поспешно сказал Тальвавтын. — Только как отбивать будешь?

— Кораль — деревянную изгородь у границы леса построим.

— Однако, плохо, покачал головой старик, — вагкенки бока намнут о твердую загородку, много выкидышей будет.

Видно, Тальвавтын не пользовался никогда коралем. Мы с Костей отлично знали, что олени, загнанные в кораль, избегают прикасаться к изгороди. Я сказал об этом Тальвавтыну. Он удовлетворенно кивнул — повадки оленей старик знал великолепно. Весной перед отелом чукчи отбивают самцов от стельных важенок, загоняя табун в ограждение из туго натянутых арканов, завешенных шкурами. И олени никогда не сметают шаткой преграды.

— Как пасти купленных оленей будешь? — спросил вдруг старик.

— Пастухов у нас пока нет, дай нам людей для перегона на Омолон — оттуда нам навстречу наши люди кочуют.

Тальвавтын нахмурился, долго молчал, покуривая трубку, и наконец ответил:

— Нет лишних людей у меня, как давать стану?

— Много оленей у тебя покупаем — два табуна, — вмешался Костя, — меньше пастухов тебе нужно…

Старик одобрительно хмыкнул — ему понравилась такая сообразительность. Вообще, он с удовольствием вел с нами беседу. Но людей выпускать из под своей власти Тальвавтыну не хотелось.

— Очень нужны мне люди, — повторил он.

— Не совсем у тебя просим — на четыре месяца. Тальвавтын задумался.

— Хорошие подарки, выкуп тебе большой дадим, — вмешался вдруг Костя.

Мы выбросили все козыри. Не согласись старик выделить нам пастухов, вся операция полетит к черту. Но и Тальвавтын понимал, что, если не даст нам людей, выгодная для него сделка не состоится.

— Сколько тебе людей надо? — спросил Тальвавтын.

— Человек шесть нужно.

Это было очень мало — вдвое меньше, чем требовалось. Но я понимал, что много не получишь. Да и мы с Костей могли помочь пастухам. Кроме того, зимний выпас требует меньше людей, а к весне с Омолона подоспеет выручка.

Долго молчал старик, о чем то раздумывая, и наконец сказал:

— Ладно, бери пока Гырюлькая, Тынетэгина, Ранавнаут и Геутваль; Эйгели еще — торбаса, одежду чинить.

Тальвавтын сделал паузу, затянулся и выпустил синие кольца дыма.

— И Вельвеля еще возьмешь…

Костя обрадовался. Лицо его раскраснелось, глаза заблестели. Его желание сбывалось: семейство Гырюлькая переходило в полном, составе к нам.

Вот только Вельвель… Правая рука Тальвавтына… Зачем его подсовывают нам?

Но выбора не было, мы ударили по рукам. Может быть, мне показалось, но в глазах Тальвавтына мелькнуло торжество…

— Праздник большой у кораля устроим, — польстил я старику. — Праздник отбоя оленей.

Тальвавтын кивнул. Но глаза его оставались холодными и колючими.

Долго пили чай, обсуждая детали предстоящего отбоя. Кораль Тальвавтын посоветовал построить на границе леса у Белой сопки. Ее столовую вершину мы видели с перевала.

Тальвавтын сказал, пусть Гырюлькай кочует с табуном к подножию Белой сопки, а Вельвеля он пришлет к нам завтра.

Мы обещали построить кораль за десять дней — в невероятно короткий срок. Но медлить нельзя: приближалось время, когда беспокоить стельных важенок небезопасно.

Окончив чинный торг и бесконечное чаепитие, распрощались, договорившись встретиться через десять дней у Белой сопки.

— В толк не возьму, почему старый лис так быстро согласился? — недоумевал на обратном пути Костя.

— Еще бы не согласиться: такие деньги с неба валятся и продуктов хватит для всех диких стойбищ Пустолежащей земли.

— В кон ему ударили… — хмуро посетовал Костя, — власть его укрепляем…

Гырюлькай просто не поверил известию о благополучном завершении переговоров.

— Как? Живых оленей продавать согласился? — удивлялся он. — Половину богатства отдает.

Геутваль заметила, что тут что то нечисто: Тальвавтын неспроста так быстро согласился продать оленей — хитрит, как старая Лисица!