Полураспад

- Да ну! - возразила симпатичная, в кудрях, с прыгающим взглядом черных глаз (она сидела рядом с Артемом Живило) журналистка из пошлой, но популярной газеты "Бирюльки". - Моя мама знает вашу маму. Вы не из такой семьи, чтобы продавать.

Как просто. А почему бы нет?

- А теперь наши вопросы. Скажите, вы верили, что выйдете?

- Сначала - да. Потом... Я рад, что у нас и в грозных структурах есть разумные люди.

- Ха-ха-ха! - Журналисты развеселились.

- Скажите, а почему, правда, вы бросили физику, стали заниматься биофизикой, почти биологией?

- Понимаете... - Алексей Александрович сунул руки под стол и, сцепив, затрещал пальцами. - Я занимался плазмой, так сказать, огнем... и понял надо возвращаться к живому, оно под угрозой, дорогие мои...

- Говорят, вы наделяете людей обидными кличками, которые уместны по отношению к животным?

- А вы считаете, мы далеко ушли от животных? Дорогие мои, теплые и живые, мы произошли от общего живого тела и вернемся к ним, но на более высоком уровне... То есть я проповедую любовь, да, да, можете смеяться, почти как священник. И нам воздастся. - И он рассказал впервые на людях, какие видит параллели в языке людей, животных и даже птиц. Например, нежное слипание губ или языка с гортанью рождает у всех звук "м", "мнь", "мня", отсюда "мама", "миа"... А вот страх открывает горло, отсюда "о"... - Но, разумеется, я не затронул главного - это все скачет на мелодии, на волшебном коне музыки речи. Так что не подумайте, что я говорю лишь о неких структурах, которые можно записать словами.

Он кивнул и поднялся.

- Третий, третий вопрос! Положение в науке!

- Ну, это и без меня вам понятно. Вы же умные, вы патриоты. К сожалению, поддерживаются не фундаментальные науки, а прикладные. Наука сегодня - как министерство по чрезвычайным ситуациям. Взорвался военный завод - ищем гениальное решение, как обезопасить страну от выбросов... Надо бы министра МЧС назначить главным академиком... Склепал удобную лопату вот тебе премия... Здесь трагедия наша. Лучшие открытия в стране сделаны в тридцатые годы, когда отношение к науке было уважительным даже у ЧК. Может быть, вернется это время?

Зал охнул и засмеялся, решив, что Алексей Александрович опасно пошутил. Он и правда пошутил. Но уже играл с огнем - пусть ОНИ ТАМ задумаются. Если Россия оскудеет изобретениями, оборонная мощь очень скоро рухнет, и о нас начнут просто вытирать ноги...

- Говорят, вы собрались уезжать? - Это крикнули уже вслед.

Алексей Александрович не сразу расслышал - он подозвал в коридоре Артема Живило и обнял его.

- О чем они?.. Может быть. - И уточнил: - Конечно.

Журналисты побежали в свои редакции с сенсационной новостью: знаменитый сибирский ученый покидает Россию!

29

По случаю очередного своего отъезда на новую родину Белендеев заказал столы в ресторане "Полураспад" и пригласил весь цвет Академгородка, в том числе Кунцева и Марьясова с женами, Муравьеву и Марданова. Муравьева сидела, пасмурно глядя вокруг.

А молодежь веселилась. Кучерявый Курляндский из ВЦ бегал по залу, слепя вспышкой, всех на память фотографируя. И в самом деле, у многих были торжественные лица.

Через стол от Алексея Александровича хохотала, кокетничая, крутя фужер в руке, Шурка в крепдешиновом старомодном платье с оборками, но с вырезом размером с хорошую лопату. Рядом с ней устроились два парня, Нехаев и кандидат наук, старый холостяк Женя Коровин. Она загадочно улыбалась то бородачу, то Нехаеву, который в последнее время, как сказала Бронислава, всерьез ухаживает за Шурой и даже заменил ей дверь...

Вчера перед сном подошел Митька, шлепая босыми ногами по полу (принципиально не надевает дома тапки, хочет, по методу Иванова, быть ближе к земле):

- Пап, можно тет-а-тет поговорить?

- Тет-а-тет? Давай. - Алексей Александрович прошел в его комнату, сел на стул. Как бы новыми глазами огляделся, увидел на стене плакат с белой смеющейся лайкой (кажется, тут прежде висел тигр? Мальчик тоскует по Тарзану?), на столике - тяжелый альбом для марок... Приподнял обложку белые яхты, золотистые корабли... Уж не собирается ли сам, как Одиссей, отправиться в странствия?

Митя опустился, как любят подростки, на пол. Было видно, что волнуется (на одной щеке бледное пятно, на другой - красное) и хочет спросить о чем-то важном. Неужто снова про обвинение в шпионаже?

- Пап, ты гений? Только честно.

- Нет.

- Почему?

- Потому что несамостоятельный. Но я... способный. А ты? Ты уверен в себе?

Митя не знал, видимо, как ответить. Лгать не хотелось. Однако и признаваться в слабостях... Он поджал ноги и устроился, как йог.

- Ты должен верить в себя.

- Почему?