Полураспад

Втемяшилось, мол, дурочке в актрисы пойти. Бог в помощь, Мариша. Авось увижу тебя когда-нибудь в сериале «Моя прекрасная лифтерша» в роли сестры инженю. Или в сериале «Доктор Домов» — медсестрою, безответно влюбленной в очкастого патологоанатома.

Короче, так уж повелось, что несколько месяцев кряду в моей жизни не было ни одной женщины. И вы думаете, я об стену головой бился?

Куда там. Бился я, ага. Я вообще думать о них забыл. Достали, честное слово. Даже Тополь встревожился. Как это так: Комбат — и без бабы?

А мне было хоть бы хны.

Кстати, о Тополе.

Пока я занимался яхтами и принцессами — неплохо звучит, да? — он тоже времени даром не терял.

Начать с того, что он женился на Юлии, бывшей жене одного московского минигарха. И переехал в Первопрестольную. В уютную четырехкомнатную квартирку в элитном доме на станции метро «ВДНХ». Которую, правда, ему приходилось оплачивать. Потому что квартирка была не Юлина, а съемная!

Познакомились они с этой мадам случайно и, подозреваю, по пьяному делу. Уж я Костю знаю! Четыреста грамм вискаря — и Косте нравится всё, что носит юбки, имеет сиськи не менее третьего размера и отзывается на женское имя. Двадцатипятилетняя Юлия отвечала всем этим критериям!

Обычно это я, на правах верного друга, сдерживаю аппетиты Кости и не даю барышням делать далекоидущие выводы из торопливых поцелуев взасос на пожарной лестнице. А тут Костя был один, Костя был беззащитен и вдобавок при деньгах… В общем, они решили жить вместе.

И пошло-поехало…

«Милый, ты одет как чернорабочий! Джинсы, футболка, все небрендовое! Это не айс, милый! Это не айс!» — и Костю вели на шопинг. Вели, как козу на веревке.

«Милый, мне нужна нормальная машина! Мне кажется, ты должен купить мне что-нибудь нормальное!» — мурлыкала Юлия, и Костя неделю обзванивал автосалоны, силясь найти что-нибудь «нормальное».

«Нормальное» оказывалось никаким не «нормальным», а просто даже «обычным», и Костя шел менять «обычное» на другое «обычное», но вдвое дороже. Потому что иначе «не айс».

«Милый, мне кажется, мы должны поехать в Мексику. — Почему в Мексику? — Потому что в Мексике круто! Там, говорят, такие фрукты! — Нет, мне хватает фруктов в Москве! — Просто почему-то хочется в Мексику!». И Костя тащился с Юлией в Акапулько — страдать там от поноса, жары и скуки.

«Милый, мои родители хотят, чтобы мы с тобой поженились по-нормальному. — Как это по-нормальному? — Ну чтобы платья, кольца… белый лимузин… Подумай, пожалуйста! Я тебя очень прошу! Представь себе только, как это круто: снимем теплоход с банкетным залом человек на сто пятьдесят… Гирлянды чтобы везде были цветочные…». И Костя садился размышлять над стоимостью теплохода, белого лимузина, кольца, платья и цветочной гирлянды, а главное своих нервных клеток, которые определенно закончатся, когда в зал набьются те самые сто пятьдесят незнакомых полупьяных дебилов с воплями: «Горько! Горько!». И будут считать: «Раааааз!», «Двааааа!», «Триииии!», «Сто двадцать трииии!». Конечно, у Юлии были и достоинства.

Например, она кое-как окончила философский факультет МГУ и вроде бы отличала Плотина от Платона, а Канта от Конта.

Я бы, пожалуй, ценил это редкое нынче качество.

И непременно воспользовался бы нашей связью для того, чтобы поднять свое гуманитарное образование.

Увы, Костя всем сердцем любил реальную жизнь, а не буковки, напечатанные на страницах старинных книг.

«Кто бы ни был этот Деррида, как по мне, он не является поводом для того, чтобы не мыть за собой ванну! — орал в телефонную трубку хронически рассерженный Костя. — Вчера, когда мы занимались любовью, на нас рухнул книжный шкаф, набитый собраниями философских сочинений! Мы чуть не погибли оба из-за этой пыльной херни!». Но куда больше, чем книги, Юлия любила тратить деньги, благо родители-дипломаты и первый муж-делец предоставляли ей такую возможность. Ее день начинался в SPA-салоне, продолжался на шопинге и заканчивался посещением участка, который Костя купил в районе каких-то там номерных Горок, на знаменитом Рублёвском шоссе. Там Юлия собиралась строить «родовое гнездо Уткиных» и даже приказала вырыть под него котлован.

В общем, не знаю, нужно ли удивляться, что деньги, которые поднял Костя Уткин во время нашей последней, феерически удачной операции, закончились, как и не было их никогда, на стадии этого самого рублевского котлована?

«Я снова один. И я скоро приеду», — неделю назад написал мне на мобильник Костя, вопреки обыкновению краткий как счастье.

Я знал, что Костина «неделя» может равняться и двум, и трем, и даже четырем неделям обычных скучных граждан типа Комбата.

Поэтому не сказать чтобы я радостно вздрагивал от каждого стука в дверь.

Но я был уверен: рано или поздно блудный Костя появится. И мы снова будем ходить в Зону вместе. Как в стародавние времена.

Ох и ждал же я назад этого сукина сына!

Глава 4. Дюны