Полусредний мир

Волшебник категорически отказавшийся признать существование поезда, залез на вторую полку и отвернулся к стене, чтобы не видеть несуществующих пейзажей, мелькающих в несуществующем окне. Впрочем, в существование завтрака, принесенного проводником, он поверил сразу и безоговорочно, несмотря на то, что самого проводника считал обманом зрения.

После завтрака уставший Вован сразу же завалился спать, а оракул с волшебником отправились исследовать поезд. Волшебник, твердо стоявший на своем, утверждал, что и паровоз, и вагоны, и рельсы, и пассажиры — не более чем иллюзия, оптический обман, и на самом деле они по-прежнему сидят под зеленой будкой, а поезд им только кажется. В запальчивости Романчиш заявил, что берется разоблачить научный подлог. Нунстрадамус, чья вера в способности волшебника сильно поколебалась после истории с загадками, побился с ним об заклад на бутылку губернаторского коньяку.

Пройдя весь состав и задержавшись по пути часа на три в вагоне-ресторане, друзья, покачиваясь несколько сильнее, чем этого требовало движение поезда, дошли до последнего вагона. В стеклянное окошечко двери было видно, как убегает из-под колес чугунное полотно и теряется в туманной дали.

Волшебник, который ухитрился уничтожить в вагоне-ресторане недельный запас спиртного, совершенно утратил осторожность и заявил, что сейчас докажет Нунстрадамусу, что этот так называемый поезд — не более чем оптический обман.

— Сейчас я вылезу из этого кажущегося вагона, и ты увидишь, что этот кажущийся поезд на самом деле стоит на месте и никуда не едет! Я буду стоять рядом с ним и держать его одним пальцем! — хвастливо сказал он.

Волшебник открыл заднюю дверь и полез на полотно. Он говорил так уверенно, что оракул начал сомневаться. А вдруг Романчиш прав, и этот поезд действительно всего лишь оптический обман? И они на самом деле до сих пор сидят под зеленой будкой?

— А-а-а-а-а!!! Помогите!!!

Отчаянный крик вывел Нунстрадамуса из задумчивости. Он посмотрел вниз и завыл от ужаса.

Несчастный волшебник висел над стремительно летящим назад полотном, вцепившись в какую-то железную загогулину на подножке. Ноги его волочились по земле, и загнутые концы туфель бешено колотили по убегающему полотну.

— Помогите!!! — вопил перепуганный волшебник. — Спасите!!! Нунстрадамусик, миленький, вытащи меня! Пожалуйста!!!

Оракул встал на четвереньки и попытался дотянуться до волшебника. Но пальцы его едва коснулись руки волшебника. Нунстрадамус вытянулся и прополз на животе вперед насколько было возможно, и наконец, с третьей или четвертой попытки ему удалось поймать руку волшебника. Он попытался подтянуться, но нога его внезапно соскользнула, и оракул почувствовал, как волшебник медленно, но верно увлекает его вниз, под колеса.

— Отпусти! Отпусти меня, идиот!!! — завизжал Нунстрадамус, мертвея от ужаса. — Отпусти мою руку, кретин!!!

— Нет! Не отпущу! Я тогда упаду!!!

— Отпусти!!! Отпусти, тебе говорят!!!

— Не отпущу!!!

— А-а-а-а-а-а!!! — завопил оракул.

— А-а-а-а-а-а!!! — вторил ему волшебник.

Оба неумолимо ползли вниз. Нунстрадамус почувствовал, что ноги его, до этого еще как-то цеплявшиеся за выступы тамбура, окончательно потеряли опору. Он отчаянно закричал и вместе с намертво вцепившимся в него волшебником покатился вниз.

* * *

Вован проснулся от того, что прямо в глаза ему било послеполуденное солнце.

Он зажмурился и сладко потянулся. Жизнь показалась ему вполне сносной, а недавнее приключение с великанами даже вызвало у него благодушную улыбку. Вовану снова удалось уцелеть, и это было главным. Завтра они будут в Фелифании, там он найдет Флей-фею, а уж добазариться с этой биксой, чтобы перекинула его обратно, в привычный и родной мир — дело двух минут. Для этого у Вована имелся большой арсенал дипломатических методов — от простых угроз до поэтапного отстреливания отдельных частей тела оппонента.

Пожалуй, единственное, чего ему не хватало в данный момент для полного счастья — это хорошего табачку. Вован пошарил в своем бархатном, шитом золотом кисете, но оказалось, что табак кончился. Вован, впрочем, не особенно расстроился, зная, что кисет волшебника всегда доверху набит отборным сам-баровским табаком. Вован обернулся и тут обнаружил, что волшебник исчез. Не было также и Нунстрадамуса.

Вован ворча поднялся и вышел в коридор. Странно, но в коридоре его спутников тоже не было. Вован недоуменно хмыкнул и направился в тамбур, полагая обнаружить приятелей в туалете, но и там никого не оказалось.

Тогда Вован стал продвигаться по составу, заглядывая в купе и энергично пиная ногой двери туалетов, чтобы услышать голоса находящихся внутри.