Полусредний мир

Послушать его собирались тысячные толпы. Он вещал, указывал, разоблачал и прорицал. Он мог предсказать какому-нибудь боярину ужасную смерть, и перепуганный боярин, прислушиваясь к нарастающим в организме изменениям, хирел и чах на глазах. Иногда он предсказывал какому-нибудь нищему сказочное богатство — и лучшие люди города спешили ко вчерашнему бедняку со щедрыми подношениями, надеясь в будущем заполучить дружбу и покровительство богатея, а купцы спокойно доверяли ему астрономические суммы под смехотворные проценты. Никому и в голову не приходило сомневаться в том, что бедняк вскоре разбогатеет — ведь это предсказал сам знаменитый вещун Нунстрадамус. Пророчества и в самом деле неизменно исполнялись — через годик-другой оборотистый экс-бедняк уже владел тремя мануфактурами, десятком кораблей с товаром и торговым рядом на центральном базаре, через два — ему принадлежала половина всех товаров на рынке, а через пять лет в его шкатулке для бумаг хранились долговые расписки от самого короля.

Все это неизменно увеличивало и укрепляло веру горожан в Нунстрадамуса. А Нунстрадамус верил только волшебной книге. И прорицал только правду.

Но однажды после очередного выступления, когда Нунстрадамус уже слез со своей бочки, к нему подошел королевский казначей. По его просьбе вещун развернул волшебную книгу и прочитал пророчество насчет казначея. Книга сулила казначею страшные несчастья: немилость у короля, бедность и ужасную смерть на плахе.

Опечаленный казначей вздохнул, посетовал на судьбу, и предложил Нунстрадамусу разделить с ним скромную трапезу.

Отдельный кабинет, накрытый во «Взбесившемся еже» специально по этому случаю, произвел на оракула неизгладимое впечатление. До этого он никогда не бывал в кабаках.

Столы ломились от изысканных яств. Привыкший к лебеде и грубому черному хлебу, Нунстрадамус с удивлением взирал на нежную аквальскую стерлядь, заливную осетрину, огромные миски драгоценной икры, горы всевозможной дичи, копченые медвежьи окорока, диковинные заморские фрукты и даже два кусочка исключительно редкой в Полусреднем мире брюквы кормовой.

Казначей лично наполнил бокал оракула, и тот впервые в жизни попробовал вина.

Вино произвело на него удивительное действие. Нунстрадамус испытал странную легкость, как бывало только в самые лучшие дни его вдохновений, ощущение радости и довольства заполнило его целиком, а казначей что-то говорил, и подливал еще вина…

В тот вечер оракул был весел, речист, пророчества так и сыпались из него, а когда в кабинет по сигналу казначея неслышно впорхнули две красавицы и устроились на коленях у Нунстрадамуса, ум его улетел из головы, и оракул погрузился в сладкую негу…

Он даже не заметил, как в карман его скользнул тяжелый мешочек.

Утром, проснувшись с тяжелой головой и пытаясь вспомнить, что же произошло накануне, Нунстрадамус сунул руку в карман и обнаружил мешочек.

Изумленный, он развязал мешочек и вытряс на грязную ладонь горсть золотых монет. Некоторое время он недоуменно смотрел на золото. Потом решительно встал и направился в город.

Через два часа изумленные граждане, собравшиеся на Рыночной площади, провожали взглядом своего пророка. Нунстрадамус был выряжен в новый бархатный балахон, подпоясанный модным золотистым шнурком. На ногах у него были зеленые башмаки с серебряными пряжками. Это были первые башмаки в его жизни.

Когда же настало время выходить на площадь, к Нунстрадамусу снова подошел казначей, и попросил глянуть пророчество насчет него еще раз. Оракул послушно открыл книгу и с удивлением обнаружил, что строки, касавшиеся казначея, можно прочесть совсем иначе. По всему выходило, что казначею не только не грозила опала, но и выпадало большое везение, возвышение у короля и сказочное богатство. Обо всем этом Нунстрадамус не замедлил сообщить собравшейся толпе в ближайшем выступлении.

После выступления к нему подошли двое купцов. Последовал банкет во «Взбесившемся еже» и уже привычный мешочек. На следующий день Нунстрадамус огласил пророчество про купцов, посулив им несметные богатства и титулы первых негоциантов королевства.

С этого момента жизнь его изменилась до неузнаваемости. Он больше не ходил оборванным и грязным. Он покупал самые лучшие наряды и самые дорогие башмаки, он увлекся золотыми и серебряными безделушками. Он перестал заглядывать в волшебную книгу, сообразуя свои пророчества только с тяжестью мешочков с золотом.

Нунстрадамус кутил, не жалея денег. Он выступал теперь в роскошной собольей шубе и башмаках с золотыми подковками. От него несло дорогими винами и лучшим флориановским табаком.

Но увы! Его пророчества перестали сбываться.

Первый провал случился, когда он предсказал стопятнадцатилетнему церемониймейстеру еще пятьдесят лет жизни (это стоило старику всего тридцать монет — из уважения к его почтенному возрасту). Старик, присутствовавший тут же на площади, и с удовлетворением слушавший пророчество через большую слуховую трубу, тихо почил от старости, не дождавшись окончания касающихся его предсказаний.