Полусредний мир

Древнир, спотыкаясь об обломки старой мебели, пробрался к шляпе, взял ее и стал спускаться по лестнице. С самого начала шляпа показалась ему подозрительно скользкой и влажной. Спустившись с чердака, волшебник поднес шляпу ближе к окну и вгляделся внимательнее.

— Проклятые крысы! — проворчал он, тщательно обтирая руку о полу мантии.

— Ага! — подтвердила шляпа. — Думаефь, мне было приятно? А ефе тут ефть мыфи, фмеи, и фабы.

Древнир ничего не ответил. Он аккуратно, стараясь не запачкаться снова, взял шляпу под мышку и отправился в Малый зал.

Через полчаса все волшебники собрались вокруг шляпы. Бумажки с их именами были помещены в шляпу и тщательно перетасованы. Доставать бумажку единогласно поручили глухому волшебнику как наиболее беспристрастному и не принадлежащему ни к одной волшебной партии.

Волшебники стояли вокруг шляпы, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и глядя в шляпу волчьими глазами.

— Ну, — сказала шляпа. — Фего фдем?

— Сигнала, — ответил знаток древних законов. — Вот тут сказано, что Высшие Силы должны подать сигнал.

— Ах да, ифвини! — сказала шляпа. Она набрала в поля побольше воздуха и завопила дурным голосом:

— Фигна-а-а-ал!

Глухой волшебник вздрогнул и решительно протянул руку к шляпе.

— Ну фто? — нетерпеливо спросила шляпа. — Фто там?

Глухой волшебник достал из шляпы бумажку, развернул ее и провозгласил:

— Злорн Воль-де-Леб!

* * *

Ровно в полночь эхо раскатило над морем звук пушечного выстрела. Звук достиг стен старого замка и мелким горохом запрыгал по гранитным глыбам.

Злорн вздрогнул и открыл глаза. Он задремал в большом высоком кресле у камина. Рядом, на низеньком столике лежала Волшебная Книга Всевластия.

Злорн сладко потянулся и пробормотал:

— Полночь… Однако, я проспал. Пора навестить нашего пришельца!

Он поднял руку, и тут же откуда-то из глубин замка прилетел маленький хрустальный шарик и послушно лег в руку.

Злорн провел рукой над шариком. Поверхность хрусталя затуманилась, пошла синими и розовыми разводами, а потом постепенно стала проясняться. Злорн вгляделся в таинственно мерцающую глубину шара. Несколько мгновений он всматривался в светящееся хрустальное ядро, потом нахмурился, распрямился и щелкнул пальцами. Хрустальный шарик погас, плавно поднялся к потолку и полетел обратно в кладовую.

Злорн запахнулся в черный плащ. Через мгновение послышался негромкий хлопок и он исчез. Какое-то время в воздухе плавал синеватый дымок, но вскоре растаял и он.

* * *

Старый гоблин Цапгкорн как раз убирал со стола остатки пиршества, когда почувствовал спиной неприятный холодок. Он быстро обернулся. За дальним столом восседала одинокая фигура в черном плаще с капюшоном.

Цапгкорн был твердо уверен, что ему совершенно не хочется вновь пообщаться с незнакомцем в капюшоне, но ноги сами понесли его к дальнему столику. Он как раз размышлял, под каким предлогом уклониться от этой встречи, когда обнаружил, что стоит почтительно согнувшись прямо перед черным плащом.

— Только что здесь был чужестранец. Где он? — слова эти, казалось, тяжелыми глыбами падали на Цапгкорна. Каждое слово отзывалось мучительной мигренью.

— Да мой, господин, — торопливо ответил Цапгкорн. — Здесь был чужеземец. Вначале он играл в кости с Долговязым Лисом, Коротышкой Су и Рубраном, а потом его увел работорговец Лигус.

Цапгкорн был совершенно уверен, что говорить этого не следовало. Основной причиной долголетия гоблинов было то, что они никогда не совали нос в чужие дела и всегда старались оставаться в стороне от чужих проблем. Тем не менее, Цапгкорн с ужасом обнаружил, что слова вылетают из него как бы сами собой, без всякой помощи с его стороны.

— Полагаю, — добавил он, прекрасно понимая, что это уже совсем лишнее, — Лигус повез его на Гарбарский рынок.

Человек в капюшоне откинулся на скамье. Глаза его сверкнули, но тут же погасли.

— Ничего, — сказал он вполголоса. — От меня они не уйдут.

Он взмахнул рукой и Цапгкорн почувствовал, как в его голове внезапно образовалась странная пустота. Гоблин начисто забыл, о чем он только что говорил с незнакомцем, и не смог бы вспомнить, даже если бы очень постарался.

А человек в капюшоне тем временем снова обратился к нему:

— Пинту эля и холодной телятины.

И когда гоблин повернулся, чтобы со всех ног бежать выполнять заказ, добавил — будто булыжником между лопаток:

— Телятины! А не водяных крыс!

* * *

Глухой волшебник достал из шляпы бумажку, развернул ее и провозгласил:

— Злорн Воль-де-Леб!

В зале повисла мертвая тишина. Волшебники пытались осмыслить услышанное. Это удавалось с трудом. Даже сам глухой волшебник смотрел на собратьев с недоумением, будто хотел спросить: «Что же это я, братцы, сморозил?»

Первым очнулся владелец книги. Он вырвал у глухого бумажку и сам прочел вслух вписанное в нее имя:

— Злорн Воль-де-Леб!

Волшебники загалдели. Они вырывали друг у друга бумажку, и каждый смог убедиться, что в бумажке зеленым по желтому написано «Злорн Воль-де-Леб».