Полустанок

Степа убрал руку. Его взгляд, как в прочем и всех присутствующих был направлен на то что лежало под матрасом. Нож с длинным и узким лезвием. Слова эксперта Зонберга звучным эхом отразились в ушах Корнилова. Это был штык нож. Как и говорил Герман Матвеевич. В бытовке и за ее пределами воцарилось гробовое молчание.

ГЛАВА 5

Поведение подозреваемого Грушевича вызывало сомнительные эмоции. Со стороны было похоже что ему абсолютно все равно. А ведь не мешок семечек украден. Подозрения падали по очень тяжелой статье. А ему что воля, что не воля. Ранее Грушевич судим не был и даже не привлекался по мелочи. Если в целом, то поведение лесоруба было как минимум странным.

Корнилов положил перед собой чистый лист и очень громко щелкнул шариковой ручкой:

– Скажите откуда у вас этот штык нож?

Грушевич был слегка бледен и очень спокойно пояснил:

– Это не мой нож. У меня никогда не было такого. Да и зачем бы мне его было прятать под матрацем. Нары то узенькие. Спать было бы неудобно…

Следователь смотрел на лицо подозреваемого и не мог понять. Он как будто с издевкой разговаривает с ним. В какой то момент Корнилову показалось, что Грушевич прикидывается. Но чем дольше он с ним разговаривал, тем больше ему становилось не по себе....Отчетливо складывалось мнение, что напротив сидит психически не совсем здоровый человек.

– Вы не отрицаете, что покидали делянку и ходили в магазин?

На лице Грушевича еле заметно дернулись скулы и появилась натянутая и сильно неестественная улыбка:

– Так а что мне отрицать? Ходил, да ходил! Ребята могут подтвердить. Да ребята могут подтвердить....

Когда горе лесоруб стал повторять по несколько раз свою же речь, сомнения Корнилова усилились. Если " косит" под дурочка, то больно не убедительно. А если нет?

– Скажите – Михаил решил спросить прямо и посмотреть на реакцию – это вы убили эту женщину? – он положил перед Грушевичем снимки с места преступления.

Лицо Грушевича менялось с каждой секундой. То он округлял глаза и открывал рот, то задумчиво хмыкал и пристально крутя головой всматривался в фото. Но то что он ответил, не ожидал услышать даже Корнилов.

– Так зачем мне ее убивать? Если она уже мертвая была…А?

Корнилов почувствовал как по спине пробежала мелкая сыпь. Глубоко вдохнув он спросил:

– Что вы хотите сказать? Вы видели труп женщины и промолчали об этом?

– Так ей уже не поможешь – сухо ответил лесоруб

Корнилов внимательно смотрел в лицо Грушевича. Его точно нужно проверить на вменяемость. Но факт остается фактом – нож был найден в его кровати. Остается ждать что скажет Зонберг. От этого зависело многое…

Герман Матвеевич, в любимой своей манере – не спеша переваливался с ноги на ногу. Путь он держал в сторону столовой. Хотя столовой – это место общепита назвать было сложно. Скорее буфет, в котором чаще всего кроме выпечки и компотов больше ничего не было. Однако у местных сыщиков и их помощников – это заведение пользовалось успехом. Как говаривали наши предки – " Голод не тетка". Именно в этом месте и перехватил следователь Корнилов Зонберга.

Увидев следователя Герман Матвеевич остановился и сквозь небольшую одышку начал разговор первым:

– Ах – это вы! Да, да я все прекрасно помню. Просто как говорится " Война войной…"

Корнилов подошел почти в плотную:

– Ну что?

Зонберг внимательно посмотрел по сторонам и очень деликатно пояснил:

– Понимаете в чем дело…Этот самый штык нож, который вы доставили мне. – Зонберг еще раз огляделся – как бы вам это сказать…

– Ну – сурово выпалил следователь

– Дело в том, что этот нож абсолютно чист. На нем нету ни каких отпечатков и уж тем более следов крови. Да вообще ничего.

Корнилов хлопал глазами:

– Как такое может быть?

– Кто то стер все отпечатки – абсолютно спокойно ответил эксперт – но интересно другое. Я с долей вероятности девяносто девять процентов могу сказать, что именно этим ножом убили женщину. Все параметры данного клинка говорят об этом. А отпечатки? – Герман Матвеевич улыбнулся – попросту стерли и положили туда, где вы его и обнаружили. И никакой философии.

Корнилов стоял и молча смотрел на Зонберга. Который в свою очередь уже хотел отчалить и приступить поглощать выпечку из буфета.

– Не расстраивайтесь – эксперт подбодрил следователя – как говорится " был бы подозреваемый…"

Корнилову крайне не понравились слова Зонберга, ну и да бог с ним. Как зачастую велись дела, на задворках Родины, секретом не было. Да оно и понятно…Михаил прекрасно понимал, что "тертым" операм, не составило бы труда расколоть Грушевича. Да и он сам бы мог на допросе подвезти дело так, что подозреваемый бы " сломался". Но это был не метод Корнилова. Где то в глубине своей следовательской души, он призирал таких " работников", ибо благодаря таким делам и складывалось годами накопленное, мягко говоря нехорошее отношение простых людей к органам правопорядка.