Полусвет (СИ)

Я нахмурилась и села, смахивая с экрана осевший на нем пар. Почему я никогда раньше об этом не думала? Как я вообще могла пропустить тот момент, когда мне стало не важно, почему моя кровь — смертельное оружее против вампиров? Ведь получается, что Вагнер получил минимальную дозу концентрата, максимум миллилитров 25. То есть эта доза была примерно той же или даже меньше, чем он же получил тогда, когда я решила проверить вампир ли он.

Вывод напрашивался неутешительный.

Во-первых, я понятия не имела, что же на самом деле течет по моим венам и почему это что-то убивает вампиров.

Во-вторых, кто-то другой уже разобрался в этом вопросе и с огромной радостью подделывал мою кровь.

Ну и самое неутешительное. Похожее на паранойю, но настойчиво крутящееся в моей голове.

Я смотрела на свое отражение в мутной красной воде и видела довольный оскал Самсона. Того самого вампира, что управлял производством концентрата долгие годы моего спокойного пребывания в психушке и здесь.

Он же всегда знал, где я.

Но никогда так и не предпринимал попытки меня убить.

Что, если он не трогал меня именно из-за моей крови?

— Ты там не утопла, Кузнечик? — голос баб Клавы раздался под самой дверью, а я дернулась.

Телефон чуть не упал в воду, но я успела его поймать и осторожно положить в сторону.

— Все в порядке, — сказала я, глядя на все еще горящий экран, — я скоро.

— Смотри мне, — забухтела баб Клава, а по коридору раздались ее шаркающие шаги, — ну если бутылку найду — уши то надеру.

Зачем он внушил мне этот алкоголизм? А ведь это было именно последствием внушения, мы это выяснили. Меня и сейчас тянуло, как и раньше, но не до сумасшествия. Руки чесались, горло горело, но не так.

Не от жажды выпить.

Я ощутила, как веко дернулось, когда мысль в голове обрела форму.

Не выдержав, я вновь схватила телефон. Номер ПМВ для экстренной связи не менялся многие годы, поэтому я просто приложила телефон к уху, вслушиваясь в противные гудки.

— Младший лейтенант Азаров, — раздался нарочито басистый голос в трубке.

Да, в наши времена на том конце сидел кто-то посерьезнее. Но тогда не то, тогда была война. А сейчас, в мирное время, было вообще удивительно, что этот номер до сих пор работал. Вздохнув, я понадеялась, что этот самый Азаров помнит протокол, а не просто подхватил внезапно зазвонившую трубку.

— Группа Б, — я прислушалась, но по ту сторону не было слышно ничего необычного, — старший лейтенант Жарова. Нужна информация.

— По моей информации группа Б расформирована, — слегка запинаясь, ответил Азаров.

— Не помню приказа на основании которого нас могли расформировать, — уверенно отчеканила я, — деятельность группы была приостановлена, но буквально пару лет назад группа Б обезвредила Самсона. Проверь.

— Старший лейтенант, — Азаров запинался еще сильнее, — я только подчиняюсь приказам. Группа Б не числится, как активная группа.

— Так и подчиняйтесь, лейтенант, — повысила голос я, — ты же видишь сейчас, кто звонит. ПМВ системы уже распознали мой голос и кинули геолокацию. У тебя перед глазами мое досье — все то, что ты можешь видеть со своим уровнем допуска. Я сама половину из этих систем внедряла, лейтенант. Даже регламент, по которому ты сейчас отвечаешь. Так вот ответь мне — на каком основании группа Б была расформирована? Я ничего не подписывала, в известность меня не ставили.

— Старший лейтенант, — Азаров совсем потерялся в голосе.

— Что?! — гаркнула я, — Кто тот недоумок, что подписал эту бумагу?

— Вы умерли! — крикнул Азаров, а я онемела.

Чего? Я отняла аппарат от уха и посмотрела на экран. Все так же светится. Те же трещины, минуты разговора. Все перед глазами, но…

— Что? — прокашляла я.

— Группа Б расформирована в связи с вашей смертью, Сима Андреевна. Поэтому простите, но я больше ничего не скажу. Я уверен, что это какая-то ошибка — приезжайте к нам, я ду…

Я не слышала ничего дальше.

Глава 15

Возвращаться всегда неприятно, немного стыдно, неуютно и сложно. Возвращаться в себя — это как резко удариться головой о бетон. Хочется материться, из глаз сыплются искры, а во рту стоит привкус приближающейся рвоты. Но с каждой секундой мир становится четче, а перед глазами все проясняется.