Полусвет (СИ)

Вагнер ладонью сжал мне рот дожидаясь, когда моя гневная, теперь уже молчаливая триада иссякнет. А я продолжала мычать, не в состоянии отойти от шока. Такого уровня наглости даже от Вагнера ожидать было нельзя.

— Schatz, я не маленький ребенок и не новообращенный вампир, — Вагнер говорил медленно, глядя мне прямо в глаза, отчего вдруг стало как-то подозрительно .. подозрительно. Одним словом, мычать я перестала, а только внимательно слушала, разглядывая блики в черных зрачках, — да, я испытываю временные трудности и мне нужна твоя помощь, но с моими мозгами ничего не случилось. Я прекрасно понимаю, когда хочу есть, а когда нет. А вот ты от паники похоже и забыла, как на самом деле выглядит голодный вампир.

Я изумленно хлопала глазами. Вагнер кивнул, дожидаясь, когда же до меня дойдет.

— Кожа, — сказала я, а Вагнер хмыкнул, — ее нет, а регенерация запущена здесь, — пролепетала я, а Вагнер нетерпеливо закатил глаза.

— Кожа повреждена, а восстановление идет на поврежденных участках. Как ты думаешь, как еще я сейчас могу выглядеть? Пока я у тебя на кухне весь черный лежал — тебя это не смущало. ТЫ же если палец порежешь, кровь потечет и вокруг краснота образуется — все будет направлено в пораженное место. Ты чего, последние мозги на жаре расплавила?

Его ладонь приземлилась мне на лоб, а я увернулась, стараясь не показывать свою обиду.

— Ты сказал, что голоден.

— Ты серьезно? — Вагнер засмеялся, — Schatz, я начинаю за тебя волноваться, правда. Что ты там принимаешь? Конечно я хочу есть, я восстанавливаюсь. Ты же сама меня отпаивала… Schatz?

Мир перед глазами поплыл за секунду до того, как в дверь постучали.

Я ухватилась за столик и пошатнулась вместе с начавшим движение поездом. Ложная тревога. Я по прежнему была в сознании, просто отсутствие окон оказалось более непривычным. Но головокружение не отступало. Последствия пребывания на солнце все еще были слишком ощутимыми.

Вагнер задумчиво посмотрел на дверь, а я не дожидаясь нового толчка, распахнула ее. В конце концов стоило побыстрее расправиться со всеми необходимыми процедурами и покормить вампира. Его восстановление не должно было замедлиться. Вытащить Вагнера в таком состоянии и так было безумно рискованно — я не могла его ни защитить, ни хоть как-то помочь. А он сам сейчас мог дать отпор разве ребенку. Ну или человеку, если соберется с силами.

Ну или если оголодает, то поглотит все, до чего дотянется.

Но рисковать жизнями стольких людей да и своей, ради того, чтобы Вагнер был в состоянии машины для убийств, я не собиралась.

Проникший в купе солнечный луч больно ударил по глазам. А я мысленно выругалась и отошло в сторону. Вот оно, типичное отечественное. Мы сделаем купе для вампиров, но в коридоре напротив будут спокойно распахиваться окна. Из тамбура потянуло табачным дымом и глаза защипало сильнее. Я, стоя у приоткрытой двери, мысленно прикидывала, как далеко лежат мои капли, пока проводник с откровенным любопытством разглядывал Вагнера.

Видимо, новенький. Иначе откуда столько интереса к вампиру в вампирском купе? В конце концов он что, ни разу поджаренного вампира не видел? И пока я осторожно почесала веки, парень стоял, слегка приоткрыв рот, и не шевелился.

— Schatz, — проскрипел Вагнер, а я старательно заморгала, смахивая набежавшие слезы, — кинь чем-нибудь в нашего нового друга.

Я захлопнула дверь и подошла к своей сумке. Проводник недоуменно посмотрел на меня. Молодой совсем парень. На лице остались следы больше юношеского пушка, чем щетины, тонкая длинная шея с сильно выпирающим кадыком, а большие голубые глаза делали его больше похожим на девочку. Я высыпала содержимое сумки на стол и, не теряя времени, принялась искать капли. Парень, видимо поняв, что от меня ответов он не дождется, хлопнул своими длинными ресницами и вновь повернулся к Вагнеру.

Правую щеку неприятно припекало, а в груди ухнуло сердце. Я кашлянула, и задумчиво посмотрела на транквилизаторы. Может и стоило выпить? Мы находились в закрытом купе, а мне все равно не становилось легче после солнца.

— Зачем в меня чем-нибудь кидать? — оживший парень дернул плечами, от чего явно большая на пару размеров форма покрылась складками.

Вагнер приподнял руку и я замерла, уставившись на лицо вампира. Он явно хотел сделать какой-то привычный жест — поправить волосы, махнуть в сторону. Что-то из того, что любой человек делает в ежедневной рутине. Но он забылся. Его лицо перекосило от боли, а ладонь рухнула на свое прежнее место. Я замялась, не зная куда себя деть от поразившей меня картины. Смятение и жалость смешались в удушающий коктейль, что сейчас не давал возможности свободно дышать.

Царь вампиров. Пятисотлетний вампир беспомощнее младенца.

“Для того, кто видит ее букашкой под своими ногами, ты слишком много с ней возишься”.