Полусвет. Страшный смешной роман

«Живет на свете образцовая семья с детьми, он крут и щедр, она – дама гламурная и при каком-то бизнесе, они ходят по вернисажам и приемам, муж нахваливает всем свою самостоятельную жену. И вдруг — это «вдруг», черт возьми, вечно выскакивает — любовь кончилась. У каждого другие отношения, по ночам каждый мечтает о свободе. Значит, развод, — соглашаются они. Муж готов платить за детей, их ранцы-шманцы, балет и английский, но точно не за дни рождения жены, на которые она привыкла собирать весь свет. Повисают вопросы с машиной, водителем, домработницей. Не факт, что чувства нового любимого не поблекнут, когда ему придется платить не за отель на выходные, а за дом для мамы с детьми на все лето. Ее самостоятельного бизнеса хватало на смену гардероба дважды в год, пока можно было не замечать счета за квартиру, которые оплачивались как-то сами собой.

Начинается война. С какой стати ей расставаться с пентхаусом? Это его месть за то, что она полюбила другого? Так муж сам не святой, как выяснилось. И муж не хочет ни с чем расставаться, кроме жены. Она ему — предъяву про своего папу, который дал денег на пентхаус, он ей — считалку, сколько он вложил в ее фирмешку. Взаимные упреки в передергивании, манипулировании. А вся ugly truth в том, что… один пентхаус на два точно таких же не разменять».

– Наташ, ты можешь на минуту забыть пентхаус?! Ты должна помириться с Глебом, – Корнелия говорила по телефону с Поленовой, строча при этом Глебу. – Все при нем, любит тебя, несмотря ни на что, даже на Загревского. Не бывает таких мужей, поверь!

– Куки, ты спать собираешься, тебе же лететь уже скоро? – Маруся под утро вышла на балкон и увидела, что Корнелия так и не ложилась. Сидела в сумраке рассвета, строча в айфон.

– Веду челночную дипломатию. Такая глупость будет, если Наташка уйдет к Загревскому. Глеб – мужик, а тот – так, трали-вали, в тапки срали. А Наташка все про пентхаус!

– Переклинило ее на этом пентхаусе, – Маруся, сунув за щеку кусок шоколадки, побрела назад в спальню.

– Лучшая подруга должна быть лысой! – крикнула ей вслед Куки.

Утром все решили, что перед отъездом непременно надо на пляж. Искупаться напоследок, и чтобы много-много фоток появилось на фэбэ и в инсте. Глеб притащил чемоданы к Жуковым – от них пляж в двух шагах, да и ехали всем гуртом, включая Корнелию с сыновьями. Жуковы на пляж идти отказались: с ума посходили, до рейса три часа… Обоим в айфон сыпались фотки – точеные фигурки Куки и Наташи, куча радостных детей, мощный Глеб на заднем плане. Ой, и Миша нарисовался, а ведь не собирался же!

Когда успеть на самолет в представлении Жуковых было невозможно даже теоретически, вся компания ввалилась к ним в квартиру. Подъехали три такси, Глеб с Иваном принялись таскать чемоданы. «Фото! Фото напоследок! – проорала неугомонная Куки. – Стой на балконе, вот так, с Ваней и Мишей! Теперь ты нас сними».

Такси наконец тронулись, Маруся вернулась в гостиную, где как-то стало на удивление тихо.

– Схожу за круассанами, – вздохнул Ванечка. – Жаль будет, если они разведутся…

– Глеб меня обнял на прощанье и шепнул: «Начинаю новую жизнь», – произнесла Ася. – Он с Вероникой собрался ее строить? Там пробы ставить негде.

– Со мной попрощался сквозь зубы, – сказал Миша. – Вспомнил, что на рынке дал мне пятьдесят шекелей – копейки! Я отдал, конечно, но это очень странно. А Вероника – если вы не знаете, – подруга Юли Маклаковой, хотя Юля – совершенно адекватный человек…

– Миша, – взмолилась Маруся, – не начинай про Маклакову, ради бога!